Поцелуй Иуды

Анита подавила переполняющий её, по-женски глупый восторг, и вызывающе фыркнула.

– Отвали! – грубо предупредила она и выложила перед собой удостоверение.

– Уже! – навязчиво подался вперёд незнакомец и поверх её удостоверения поставил полураскрытое своё. Забавляясь, проделал им вызывающее движение, так похожее на движение в сексе. Смотрел при этом прямо в глаза, обещая, что он будет сверху. И они вдвоём понимали: это только вопрос времени.

Анита отставила чашечку с кофе в сторону.

– Я тебе что-то должна?

Парень удивлённо приподнял брови.

– За разбитую фару. – сухо пояснила Ани, а его ответная улыбка продемонстрировала неприкрытый восторг.

– Я тебе должен. – елейны голосом заверил парень и демонстративно втянул в себя её запах. – Вкусная. – порочно прошептал, жмурясь от удовольствия. – Ты мой откровенный кайф. Я женюсь на тебе. Скоро. Обещаю. – облизнулся он, на что Анита развела губы в имитации улыбки.

– Удачи.

Незнакомец рассмеялся.

– Чувствую, она мне пригодится, так что спасибо. И раз уж я ждать не люблю, придётся твой гонор усмирить. Что думаешь по этому поводу? – задал он вопрос и склонил голову набок, пытаясь что-то разглядеть в её лице.

На его скулах выступили и пропали желваки, губы в предвкушении вытянулись вперёд. Он паршиво ухмыльнулся, расстегнул запонки, спрятал их в кармане брюк. Рукава сорочки подкатал до локтей, вырывая у вынужденного официоза жалкие крохи свободы и независимости. Бесцеремонно потянулся к её чашке кофе и в несколько жадных глотков осушил её. Запрокинул голову, шумно выдохнул.

– О времена, о нравы! – простонал он наигранно печально и уставился на Аниту.

Как только с лица сошла задорная мальчишеская улыбка, можно было разглядеть в нём залёгшие тени усталости. Теперь он выглядел на порядок старше, сказанные слова приобрели иной оттенок с налётом жёсткости, а намерения казались куда серьёзнее, чем минуту назад.

– Горячая ночка? – язвительно потянула Ани. Незнакомец с готовностью кивнул.

– Работа, *ука такая! – опасно оскалился он.

Парень тут же сдавленно рассмеялся. Его взгляд стал тяжёлым, напряжённым. Языком он в каком-то угрожающем жесте обвёл щёки изнутри. Дыхание стало сбивчивым, движения напряжёнными.

– Не поверишь, всё бы отдал за то, чтобы оказаться, лет, этак, на сто в прошлом. Когда самой главной позой женщины была стоя на коленях. Желательно, с членом во рту.

– Тогда тебе придётся минуть не сто лет, а целую тысячу. Древний Рим для тебя самое то. – брезгливо поморщилась Ани. Парень наиграно удивился.

– Обиделась? Не стоит. Всё будет по обоюдному согласию. Без насилия. Ты захочешь. Я сумею сделать так, чтобы захотела.

Отчего-то он смотрел так, будто сделал ей предложение на сто миллионов. Смотрел и явно ожидал какой-то реакции. Ответа или, быть может, хлёсткой пощёчины.

Ани с тоской вздохнула и была вынуждена согласиться: захочет. Всего и много. Было в ней что-то от шлюхи. Порочное. И грязные желания с запретными картинками всплывали перед глазами с первого взгляда на незнакомца. А в нём была эта неприкрытая сексуальность. Опасная, но оттого не менее желанная. Этого, собственно, и боялась. Того, что обещанное окажется слишком заманчивым, слишком острым. Настолько, что пройдёт время и она просто не сумеет соскочить. Будет с извращённым удовольствием трахать его и позволит трахать себя. Пожалуй, только такому и позволит. Ведь он каждым своим вздохом бросал вызов. Всем окружающим и самой жизни! Бесстрашный, независимый… и всё чересчур, всё слишком, на грани. Он уже забудет, как её зовут, а Ани по-прежнему будет ждать звонка, встречи, прикосновения. Пропадёт, растворится в нём, грешном.

– Напомни, я уже говорила, чтобы ты отвалил? – уточнила она с напускным безразличием.

Незнакомец тут же рыкнул и перехватил её, удерживая ладонью за затылок.

Не больно. Только лишь демонстрируя настрой, решительность. Держал ровно так, как она могла ему позволить, как она того хотела. На грани. Добра и зла, боли и удовольствия. На грани чувственности. Дыхание стало сбивчивым. У двоих сразу. И зрачки сузились от выброса адреналина. Ани громко сглотнула и осторожно повела шеей, сбрасывая его хватку. Он тут же одёрнул руку. Между ними зародилось что-то понятное, осязаемое на уровне подсознания. Такая игра. В которой она, к сожалению, уже проиграла.

– Вот видишь, – осторожно прошептал он, кайфуя он странного ощущения полёта и лёгкости, – как только ты перестала угрожающе выгибать спину, я научился гладить по шерсти. Мы договоримся. Мы уже почти договорились. – шептал он, мягко поглаживая её щёку костяшками пальцев.