Потрошитель душ

Нет, пускать ее в квартиру никак нельзя, надо бы выяснить ее фамилию и адрес, а потом привлечь к этому делу полицию. Хотя нет, не полицию, а службу безопасности издательства – генеральному директору явно не понравится, что какая-то сумасшедшая донимает самого важного его автора…

Однако девица повела себя неожиданно: она наконец посмотрела на доктора Бергамотова и пробормотала:

– Вы правы, извините… Просто… Просто одно дело, когда в видениях я сталкиваюсь с трагедиями людей, которых никогда до этого не видела. И совсем другое, когда я понимаю, что он задумал что-то страшное в отношении Леонида Мстиславовича. А ведь Леонид Мстиславович – мой любимый автор!

И почему именно ЛДК выпало несчастье стать любимым автором этой психопатки? Донимала бы лучше своими баснями других писателей и, желательно, другое издательство. Например, конкурентов из «Вольдеморта»…

– И я решила, что должна… Должна предупредить его! Вы ведь его предупредите? Обещайте мне, что предупредите!

– Предупрежу! – сухо ответил доктор, а потом в голове у него словно щелкнуло. – А скажите, Ариадна, откуда вам стал известен адрес ЛДК… Я хотел сказать, Леонида Мстиславовича Державина-Клеопатрова? Он ведь в Интернете на странице издательства «Ктулху» не значится!

Вместо того чтобы дать ответ, девушка вдруг развернулась и зашагала прочь из подъезда. Доктор бросился за ней.

– Ариадна, подождите! Вы так и не ответили на мой вопрос!

Она обернулась, ее темные глаза светились странным огнем – и Бергамотов впервые за все время разговора отметил, что она очень даже симпатичная.

– Вы только и знаете, что задаете вопросы! – крикнула она, и он уловил в ее голосе отчаяние. – А мне эти вопросы надоели, понимаете, надоели! Да у меня и нет на большинство из них ответов! Но это не значит, что я сумасшедшая! Я вас предупредила, вы мне пообещали, что предупредите любимого писателя, моя миссия на этом завершена!

И, распахнув тяжелую дверь, она вышла на улицу.

Доктор снова кинулся за ней, но тут зазвонил его мобильный. На связи была Эльвира Ильинская.

– Бергамотов, вы что, решили заодно в Пекин смотаться? Ушли и пропали с концами! Клиент проснулся, начал буянить! Немедленно возвращайтесь в квартиру! Вам не за променады, в конце концов, платят!

И все же Михаил Николаевич выбежал на улицу – и заметил на углу знакомую тонкую фигурку с длинными светлыми волосами, развевающимися на осеннем ветру.

– Ариадна! – крикнул доктор, устремляясь за ней, но в этот момент с улицы вывернула кавалькада черных джипов – прибыл именитый жилец одного из соседних домов.

Конечно же, они перегородили дорогу, потом пришлось пререкаться с охраной, и когда доктор наконец подбежал к тому месту, где видел Ариадну, ее и след простыл. Он крутил головой, стараясь понять, куда же она делась, – но тщетно.

Та, которая должна была вывести его из лабиринта, бросила его, предварительно забрав клубок с волшебной нитью.

Снова завибрировал его мобильный.

– Не надо обращаться со мной так, словно я алкаш какой-нибудь подзаборный! И к тому же контуженный на всю голову!

Леонид Мстиславович Державин-Клеопатров, он же ЛДК, уставился своими большими голубыми глазами навыкате на Эльвиру Ильинскую, которая, вся, как водится, в черном, замерла перед креслом, в котором восседал известный писатель, автор детективов о приключениях Ореста Бергамотова.

Они находились в небольшом помещении внутри металлической конструкции, примыкающей к стенду издательства «Ктулху» в одном из павильонов ВВЦ – Московская книжная ярмарка была в самом разгаре.

Эльвира хотела что-то возразить, вероятно что-то дерзкое и оскорбительное, но, естественно, сдержалась. Она только перевела взгляд на плотного, загорелого, спортивного вида мужчину в дорогущем костюме – он стоял в углу и рассматривал что-то в своем мобильном.

– Юрий Викторович! – воскликнула с надрывом Эльвира, и генеральный директор издательства «Ктулху», спрятав мобильный в карман пиджака, поднял голову.

ЛДК, смахнув со своего бархатного пиджака невидимую пылинку, передразнил ее:

– Юрий Викторович! Может, объясните нашей всезнайке, кто тут главный?

Юрий Викторович Генералов, вздохнув, сказал:

– Леонид Мстиславович, может, обойдемся без сцен и взаимных упреков?

Писатель (костлявый, с испитым лошадиным лицом, стильной седой бородкой и стянутыми в конский хвост седыми же волосами) воскликнул:

– Ах вот как вы запели! Стоило тиражам немного упасть, сразу решили обо мне забыть! А вот они – не забыли!

Он рывком встал из кресла, подошел к лестнице, которая вела на подиум, и произнес, тыча вверх пальцем, увенчанным большим старинным перстнем с плоским изумрудом:

– Все они ждут моего выступления! Павильон переполнен! У меня от автографов, которые я буду раздавать, рука потом отвалится! И это все – мои читатели! И корреспонденты с Первого будут снимать репортаж именно обо мне, а не об этой клуше с ее сатирическими детективами!