Потерян в море

К этому времени шлюпка была готова. Чернокожий Джодок уже сидел в ней, спокойно ожидая, пока спустятся мрачный Мартин и Фанатик. Отверженный следил за всеми приготовлениями молча. Ему не нравилось, когда капитан покидал корабль, но он не ощущал от острова угрозы. Скорее наоборот. Из недр его тянулась знакомая сила, сродни той, которой был пропитан и сам Отверженный. И пока команда фрегата с не самыми радужными лицами следила за уходом Грахго, лишь двое смотрели иначе. Отверженный, любующийся уходящим солнцем, и Малёк, чувствующий отголоски эмоций фрегата, а потому смотрящий на остров с любопытством, а на Мартина и Джодока с завистью. Юнга бы тоже хотел сойти на берег.

— Малёк! — Саром перевёл недовольный взгляд на мальчишку, который чуть ли не приплясывал у левого борта. — А ты сиди и не ёрзай. Понял меня, парень? Что б с корабля ни ногой!

Отверженный удивленно оторвался от созерцания заката, оглядывая удаляющуюся спину боцмана. Недоумение легко можно было прочесть на морде осьминога. Он решительно не понимал, как непутевый юнга мог куда-то деться с корабля, если до ближайшего берега нужно было добраться на шлюпках. А Малёк, при всех своих достоинствах, не выглядел как тот, кто сможет сидеть на веслах достаточно долго. Фрегат посмотрел на юнгу, чтобы убедиться в правдивости своих мыслей. От этого взгляда парнишка поежился.

"Капитан не вернётся до ночи."

Юнга пораженно замер, не понимая, как этот голос, обволакивающе тихий, маняще успокаивающий, напоминающий мурчание кошки, оказался в его голове. Он не сразу понял, что голос принадлежал Отверженному. Но когда осознал, завертел головой, пытаясь понять, а слышал ли его еще хоть кто-то?

"Только ты."

Омерзительная, пугающая, но теплая улыбка расползлась по морде Отверженного. Он посмотрел на одинокий фонарь, все дальше удаляющийся в сторону берега. Но фрегату не нужен был свет или маяк, дабы найти своего капитана. Он ощущал его так. Закрывал свои глаза и видел глазами Грахго. Мутно, нечетко, но все таки видел.

— Почему не вернётся? — очень тихо спросил юнга, боясь, что кто-то из команды его услышит.

"Зов уходит в сердце. Надежда Грахго растет."

Корабля забавляло непонимание на лице Малька. Он смотрел на мальчишку и улыбался, пока тот все сильнее хмурился. Тогда Отверженный подтолкнул канатом юнгу ближе к себе, чтобы обхватить тонкую руку щупальцами. Кожа мальчишки была горячей, а дерево корабля холодным. Но чем дольше они касались друг друга, тем более обжигающим становилось прикосновение. Через него юнга почувствовал команду. Подвыпившего боцмана, что, приобняв старпома за плечи, громко говорил смеющемуся перед ним Гарри-Пороху: "Не жди от женщин добра!" Худого Тома и Косого Билла, что играли в кости под улюлюканье остальной команды. Он едва ощутил громаду Отверженного, который словно застыл за ним сгустком мрака, где изредка вспыхивали маленькие огоньки жизней команды. Но прочувствовать каждого он не успел. Сокрушительным цунами на мальчишку обрушилась всепоглощающая надежда. Она рвала его душу, терзала, гнала вперед, заставляла сжимать кулаки сильнее, едва ли позволяя остаться на месте. Юнге потребовалось время, чтобы понять: надежда терзала не его, а капитана.

* * *

Джодок и Мартин часто работали в паре, отчего их движения были на удивление слаженными и дополняющими друг друга. Могло показаться, что они обмениваются мыслями между собой, но это было не так. Пираты синхронно спрыгнули в воду, из-за песка и темноты напоминающей черный атлас, и потащили лодку к берегу. Однако Грахго не стал ждать и отсиживаться, как и не стал помогать морякам. Бросив пару отрывистых команд, он направился на берег, совершенно не заботясь о намокших сапогах и провожаемый не самым радостным взглядом Джодока.

Погружаться в незнакомую чащу было тревожно. Местами среди привычных листьев агаката, даммары и палисандра виднелись странные, но невероятно красивые цветы, не спрятавшиеся в бутоны с наступлением темноты. Некоторые из них испускали слабый голубоватый свет, к которому слетались непривычные насекомые. Казалось, что стоило солнцу скрыться за линией далекого горизонта, и на острове ожил совершенно другой, чуждый людям мир. Нельзя сказать, чтобы Фанатик боялся. Нет. Все таки помимо привычной стали и пистоля, он владел и даром, появившимся после образования связи с кораблем. Но сердце в груди все равно начало биться чаще, стоило папоротнику сомкнуться за спиной капитана.