Потемкин и Суворов

Не ты ль наперсником близ трона
У северной Минервы был;
Во храме муз друг Аполлона;
На поле Марса вождем слыл;
Решитель дум в войне и мире,
Могущ — хотя и не в порфире?
Не ты ль, который орды сильны
Соседей хищных истребил,
Пространны области пустынны
Во грады, в нивы обратил,
Покрыл Понт Черный кораблями,
Потряс среду земли громами?
Не ты ль, который знал избрать
Достойный подвиг русской силе,
Стихии самые попрать
В Очакове и Измаиле,
И твердой дерзостью такой
Быть дивом -храбрости самой?
Се ты, отважнейший из смертных!
Парящий замыслами ум!
Не шел ты средь путей известных,
Но проложил их сам — и шум
Оставил по себе в потомки;
Се ты, о чудный вождь Потемкин!

Прекрасный поэтический памятник великому сыну России. Потемкин довел до счастливого окончания дело всей своей жизни: Россия стала черноморской державой и всегда оставалась ею, несмотря ни на какие испытания. Символична сама смерть Потемкина — в дороге, на пути к основанному им Николаеву. Символично и место погребения — кафедральный собор в Херсоне — колыбели Черноморского флота, городе, также основанном Потемкиным.

Остается прибавить, что «Водопад» был сложен Державиным не по заказу, а по душевному порыву. Поэт закончил его в 1794 г., когда пророчество Екатерины сбылось: «улитки» стали высовывать головы и без стыда трепать имя Потемкина.

Итак, один из героев нашей книги ушел из жизни, другого, мы оставили в Финляндии, куда он прибыл в конце июня 1791 г. по именному указу императрицы.

И один в поле воин

 15 октября 1791 г., через десять дней после смерти Потемкина, из приграничной финляндской крепости Вильманстранда курьер везет в Петербург письмо. В нем Суворов благодарит свою сестру Марью Васильевну Олешеву за весточку и советует ее сыну Васе готовиться к военной службе чтением нужных книг, предпочтя их развлекательным. Строительство укреплений идет успешно, и через неделю он рассчитывает приехать в столицу с докладом императрице. Готов к новым поручениям, но повеленное ему укрепление границы почитает «ревностной должностью» и доведет дело до конца.

После благословения Наташе следуют приветы графине Наталье Володимировне и графу Николаю Ивановичу Салтыковым, сын которых считается женихом «Суворочки». Простое семейное письмо. Оно адресовано Дмитрию Ивановичу Хвостову — скромному синодскому секретарю, два года назад женившемуся на племяннице Суворова княжне Аграфене Ивановне Горчаковой. В их доме поселилась Наташа, временно взятая из дворца. Хвостов известен как переводчик и поэт. Кажется, это обстоятельство стало причиной особого внимания и доверия со стороны знаменитого родственника, питавшего уважение к творческим людям. Каждую неделю, а порой несколько раз в неделю везут курьеры письма из Финляндии в Петербург и обратно. Через посредство Суворова Хвостов знакомится с такими влиятельными лицами, как П. А. Зубов, А. А. Безбородко, П. И. Турчанинов. Он становится своего рода полномочным представителем и поверенным в делах дядюшки при дворе и ревностно исполняет принятые на себя обязанности. Никому из современников Суворов не написал столько писем, сколько Хвостову. Никому не писал он с такой откровенностью. Эта переписка длилась до самой смерти Суворова, умершего в доме Дмитрия Ивановича, у него на руках.

А пока на дворе 1791 год, октябрь месяц. Всего три дня назад в Петербург пришло известие о смерти Потемкина. Это о нем коротенькая фраза в изложенном выше семейном письме: «Се человек... "образ мирских сует", беги от них мудрый!» Девять слов — отзыв на смерть человека, сыгравшего такую роль в его судьбе. Петрушевский приводит другой отзыв, дошедший в устном пересказе: «Великий человек и человек великий. Велик умом, велик и ростом: не походил на того высокого французского посла в Лондоне, о котором канцлер Бэкон сказал, что чердак обыкновенно плохо меблируют» [199]. Историк усмотрел в этих словах по-суворовски оригинальное признание ума покойного. Может быть.