Потапыч: Изнанка

И вправду — искорки синего света летели к моей персоне. А говёное облако на глазах уменьшалось. Шарахаться я от них не стал: как неоднократно заявлял Потап — это просто энергия, суть нежизни в нави. Дождался развеивания облака, взлетел и решил посмотреть… Зря. Какое-то поганое месиво из крыс, хитина, слизи — причём полупризрачное. И смерть её не повредила — она и при жизни, как заметно, не сильно отличалась внешне.

— Редкостная дрянь, — сплюнул я в месиво с воздусей.

И пришёл в себя в теле: к счастью, не в воде. И на аркубулюсе. Правда…

— На мне же артефакт от запаха! — взмутился я, ощущая от плещущейся на полу жижи зловоние, пусть не запредельное, но… ощутимое!

— Воняет преотвратно, — прогудносил жрец, зажимающий носяру в щепоть. — Артефакт не помогает, уж не ведаю, почему.

— А вода где? — прогудносил я, прикрывая нос рукавом.

— Когда поганая навь сдохла, я смог развернуть работу механизма. Он повреждён, но исправен, а моих познаний хватило, чтобы откачать эти… это…

— Говна, — пришёл я на помощь жрецу, который кивком принял определение — И светлейший, вы — как хотите. А я туда, — потыкал лапой в сторону залы. — Не пойду. Нави там нет, навок тоже, гарантирую. Уж на ближайшие сутки — точно. А нюхать эти говна я не буду. У Пантеона с Корифеем денег не хватит, чтобы я туда полез, даже если они продадут вообще всё!

— Понимаю, собрат. Надо выждать, пока это… развеется. Возвращаемся? В силах ли ты продолжать? Нам предстоит осмотреть ещё…

— В силах. Потопали, — вздохнул я.

18. Шутовщина

Потопал аркубулюс и жрец, а я предался почтенному мышлению. Вообще — ничего странного и страшного не произошло. Но намёки… От боевых, разрушительных роботов на навчьей тяге — это же реально звиздец по разрушительности! До отравляющих веществ в нави…

«А это они и были», — сообщил слабым мыслеголосом ещё не «отошедший» Потап. — «Ты, конечно, слабый и шебуршень. Но и хрень непонятная — ты НЕ УМИРАЕШЬ в нави. Так не бывает, все умирают, даже боги. А вонь хрень не только воняла, но и убивала».

— Не умираю — потому что не хочу умирать, — хмыкнул я. — В нави этого достаточно. Скажи, что нет?

«Не скажу. Не знаю. Но ты — хрень!» — поставил диагноз Потап. — «Хотя, может быть, твоя дыра — как раз затыкает там, где ты должен был бы сдохнуть».

— Может, и так, — не стал спорить с логичным предположением я…

— Стоп! — рявкнул я, тяжело вздохнув.

— Что такое, почтенный? — напрягся жрец.

— Впереди, светлейший, с высокой долей вероятности — навь. Злой зверь, причём скорее всего — навка. Там, где находятся наши спутники. Правда, непонятно, — выдал я, изрыгая внутренне тонны мата в адрес всех, всего и вообще.

— И что же, почтенный?

— Вы чувствуете колебания?

— Да… после ваших слов — да. Наши спутники отбиваются. Поспешим…

— Нет, мы не будем спешить, светлый. Там — навка. И скажите мне на милость, от кого отбиваются наши спутники В ЯВИ?

— Э-э-э… — подвис жрец. — Признаться — не знаю…

— И я не знаю. Поэтому не нави мы спешить не будем, светлый.

Соскочил с аркубулюса, пошёл, причувствуваясь. И именно «навка», есть с чем сравнивать, причём классическая, объятая жаждой жрать — ну я на эти эманации начувствовался уже.

— Потап?

«Буэ-э-э!!!»

— Совсем?

«Нет, но лень», — призналась ленивая задница.

— Кхм, а тебя не потравило случайно?

«Мне это не страшно», — надулся Потап. — «Но не потому, что я — хрень! А потому что большой, толстый и красивый».

— Особенно в этих замечательных качествах важна красота.

«Не такой уж и глупый шебуршень», — снисходительно выдал Потап.

— Так что там?

«Навка там, сам же почувствовал», — сообщил Потап. — «Не слишком сильная, не слишком слабая. Но не опасная. И не вонючая, точно. Обычная. Но я к ней не полезу!»

— Это почему?

В ответ Потап направил в мой адрес образ летучей мыши.

— Так ты же вроде защищался от воплей? — хмыкнул я.

«Это — другая. И ты, шебуршень, должен отдуваться, раз не охотишься» — говнилась мохнатая задница.

— А сейчас я что делал⁈

«Говны чистил!» — неприлично захрюкал меховой гад. — «Там такой пакости нет. Обычная навка, да ещё и не опасная. Сам увидишь, попробуй из яви прибить»

— Навку?

«Навку. Говорю — увидишь. ТОЧНО не опасно» — отрезал топтыгин, когда я собирался высказать про его прошлое успокоительное блеяние. — «И сам козёл и хрень!» — отрезал он. — «И я — смотреть! И Динька смотреть будет!»

Ну-у-у…. не сказать, что меня эта жопа успокоила: его провтык был как бы буквально только что. Но на аркубулюса я взгромоздился, подумал, ухватил жреца за лапу, посадил за собой. Поможет, если что. В крайнем случае — метну свячёной гранатой типа «жрец Ида» в опасность. Не слишком профессионально, но жизнеспасительно, если что.

Втопил аркубулюс, выскочил в расширение коридора… И я заржал. А за спиной козлино захихикал жрец. Потому что навка — да, была, факт. И не слабая…

Вот только опасности это влекомое жаждой создание не представляло вообще. Простым людям — возможно, но и это не точно…

«Если тупые и слабые. Ей человечка, самого слабого, много дней жрать надо», — сообщил Потап.