Посвященный

Гарун-паша со свитой – небольшой группой, взобравшись на холм, в подзорные трубы обозревали расположение русский армии. Гарун-паша, вскочив на седло ногами и, встав в полный рост, внимательно вглядывался в незнакомого противника. Боевой конь стоял не шелохнувшись.

Увиденная картина говорила об одном – при таком численном перевесе, победа османской армии столь очевидна, тут даже говорить не о чем. О чем он и сообщил своему окружению – те дружно загалдели, выражая свое согласие и восхваляя полководческий талант Гарун-паши.

К большому сожалению, высокопоставленные турки во главе с таким замечательным командиром, в свои архаичные подзорные трубы с подслеповатыми линзами, увидели до обидного столь мало, потому и выводы сделали абсолютно неверные.

Да и как они могли видеть реальную картину – русские войска в сплошном камуфляже, орудия на позициях и крупнокалиберные пулеметы накрыты маскировочными сетями. Половина армии на флангах и в тылу у турок.

Подзорная труба, не армейский бинокль, нет, ну ей еще можно орехи колоть, если найдет такая блажь.

Русские дивизии настолько сливались с местностью, что у турок, естественно, возникал вопрос, а с кем собственно воевать-то?

То ли дело армия Великого султана Мехмеда II, есть на что посмотреть – яркие наряды, красные фески, золотые побрякушки утыканы везде, где можно, богато блестя на солнце остальным на зависть. На вид эдакое яркое опереточное войско, но только на вид.

Турки воевать умели и в следующем XVI веке показали ху из ху, завоевав невиданную по площади территорию. Одно НО – на их беду, безудержную экспансию Османской Порты решил остановить русский Император, но султан и его окружение не верили в печальный исход, хотя намеки обозначились.

Гарун-паша задумал разгромить гяуров одним ударом. Сначала для устрашения постреляют все пятьдесят пушек, затем стотысячная конница мощным ударом сомнет противника. На долю стотысячной пехоты останется лишь закрепить успех, а стотысячную конницу мамелюков Гарун-паша оставит в резерве, на всякий случай.

Так шулер в рукаве держит козырного туза – мало ли.

Обходные маневры, засады, заманивание противника сегодня ни к чему.

– С жалкой толпой гауров мои воины разберутся до обеда – самовольно высказался Гарун-паша.

Лизолбюды немедленно подтвердили:

– Конечно, и даже раньше. – О, счастливчик, – пели они. – Огромная награда ждет тебя от нашего Великого султана Мехмеда II, да продлит Аллах его годы.

Гарун-паша прикрыл глаза – он стоял среди золотого дождя, золотые монеты засыпали его по колени, затем по пояс…

Мощный гул идущий со стороны русских вырвал его из грез. Турки испуганно завертели головами – что за шайтаны?

В душе возникло смутное подозрение, превратившееся в уверенность через пару секунд.

Приближающийся гул перешел в резкий свист, все произошло в столь сжатое время, что человеческое ухо не успело воспринять звуки в полном объеме.

Когда рванул первый залп по турецким артиллерийским позициям Гарун-паша обнаружил себя в траве, обнимающим валун с другой стороны холма. Вся свита распласталась рядом, отплевываясь от земли и прочего мусора. В голове возникла неуместная мысль – пасти-то зачем открыли.

Сплюнув черной слюной, огляделся – лошадей не оказалось. Приподнявшись, увидел – нет больше гордости османской армии – пушек, вместо них огромные воронки, мешанина земли с кусками металла и человеческих тел.

Гарун-паша пробовал позвать адъютанта и не услышал своего голоса – видно оглох. Проклятые гауры, ну ничего, он и глухой одержит победу.

Командующий пинками принялся поднимать своих военоначальников. Не успели они прийти в себя, как русские раскололи небо.

Огненный вал покатился по порядкам турок, на их счастье, через полчаса артналет прекратился.

Командующий русской армией, князь Ярослав Удалый, помнил наказ Императора – взять пленных не менее ста тысяч человек. За короткое время погибла вся сборная конница неприятеля, выскочившие повозки с КПВ, сделав круг, остановились перед полками турецкой пехоты.

Не менее 240 крупнокалиберных пулемета заработали по всему фронту. Турки валились на землю тысячами, не успев понять что их убило.

Отстреляв по ленте, повозки шустро юркнули в тылы гвардейских полков.

По турецкой пехоте ударил орудийный залп – в их расположении творилось что-то невообразимое – многие янычары от ужаса сходили с ума.

В рядах русских войск запели горнисты – гвардия двинулась в атаку.

Турки попали в огромный котел, через час они в массовом порядке стали сдаваться. Только мамелюки попробовали дать отпор, но у них не было ни единого шанса.

Гарун-паша покончил собой, не вынеся позора поражения, воткнул себе кинжал в сердце. В плен взяли 83 тысячи турок, остальные полегли.

Алеша, в качестве трофеев, взял две фески и ятаган, одну феску отдал Афоньке. Чистя Орлика на берегу Вардара, он с трудом отгонял воспоминания о прошедшем сражении. Бойню в таких масштабах ему видеть пришлось впервые, оно не для человеческого глаза. Теперь стало понятно, почему ветераны скупо рассказывали о прошлых сражениях.

VIII глава