Посвящения и посвященные в Тибете

Самое прекрасное в этой истории то, что она лишена обычного в таких случаях чудесного конца. Ни один бог не вмешивается, принца заживо съедают, и занавес опускается, скрывая тайну того, что может последовать дальше.

По всей вероятности, это всего лишь легенда, но мне кажется, и не вполне безосновательно, что поступок подобного рода и впрямь мог произойти. Трудно измерить глубину милосердия и самоотречения, которой достигают некоторые буддийские мистики.

Единственным в сущности махаянистским актом, который вызывает величайшее почитание у массы верующих ламаистов, является отказ мифических бодхисаттв, как, например, Ченрези, от вступления в нирвану.

Хотя благодаря этому благодеянию они и получают право на нирвану, но их ревностный альтруизм заставляет их отказаться от нее, чтобы продолжать помогать своим смертным собратьям, ибо будды, вступившие в нирвану, больше не могут этого делать.

Сентиментальные произведения такого рода имеют огромный успех в Тибете. Отзвук этого мы встречаем в многочисленных ритуалах, когда святых лам и других героев умоляют не вступать в нирвану, чтобы они продолжили защищать своих собратьев.

Невозможно придумать что-либо более противоречащее учению буддизма, чем идею о том, что нирвану можно отвергнуть. Можно не войти в рай как определенное место, но нирвана по сути своей – состояние, автоматически возникающее вслед за исчезновением неведения, и тот, кто достиг знания, не может, как бы он ни хотел этого, не знать того, что он уже знает.

Учителя мистицизма не заблуждаются на сей счет, и, несмотря на свою популярность, эти ошибочные представления о поведении бодхисаттв отсутствуют в наставлениях, даваемых ученикам, которых они приняли для посвящений высших уровней.

Желание самому стать буддой кажется им свидетельством полного непонимания того, что они называют «сознанием Будды». Будды в человеческом облике или те, кто способен принять различные формы в других мирах, – всего лишь манифестация (тулку) этого «я», которое мы тем не менее должны остерегаться воспринимать как «личность».

Чтобы выразить свое отношение к усилиям легендарных бодхисаттв или тех, кто хотел бы подражать им, некоторые ламы прибегают к необычным притчам.

«Представьте себе, – сказал мне один из них, – что в ясный солнечный день человек упорно пытается зажечь светильник, свой светильник, чтобы посветить самому себе и кому-нибудь другому. Тщетно указывать ему на ясный день, на то, что солнце одинаково светит для всех. Он отказывается воспользоваться этим сиянием и жаждет только света, порожденного им самим. Весьма вероятно, что глупость этого человека вызвана его неспособностью увидеть солнечный свет; для него он не существует, непроницаемая завеса мешает ему воспринять его. Что же такое это завеса? Страстная влюбленность в свое «я», свою личность, свои деяния, рассудок (ртогпа), столь далекий от понимания (ртогспа)».

Здесь перед нами весь тибетский мистицизм, великий принцип которого гласит: нет ничего, что нужно «делать», есть только то, что надо «не-де-лать». Я уже как-то говорила, что созерцатели среди лам сравнивают духовную тренировку с процессом очищения или прополки.

В то время как малочисленная элита мыслителей придерживается этих или сходных с ними идей, популярные верования в бодхисаттв все больше вязнут в трясине нелепицы и порождают множество смешных случаев. Они позволяют некоторым ламам оправдывать те противоречия в поведении, которые оскорбительны для чувств верующих, и превращать их в достойные похвалы акты самоотречения и почитания. Посмотрим, как это происходит.

Лама – глава школы или линии преемственности учителей, или просто настоятель монастыря, но в любом случае тулку[114] – искусно распространяет слух о том, что и на протяжении своих прошлых жизней он выполнял роль того же настоятеля, теперь же он достиг последнего воплощения. Его духовное совершенство достигло конечной стадии, и после своей смерти он войдет в нирвану.

Однако если святой лама или великий маг, которого он ныне воплощает, перестает возрождаться в этом мире, что же будет с массой верующих, которых он защищал на протяжении прошедших веков? Что будет со всеми этими покинутыми сиротами, которые станут добычей неисчислимых злых духов, которых раньше сдерживал милосердный могущественный лама? Паству теперь будут косить болезни, ураганы будут уничтожать посевы, множество умерших не сможет достичь рая Великого Блаженства, в то время как, выполняя необходимые ритуалы, великий лама делает столь легким попадание в рай для тех умерших, чьи родственники щедро вознаграждали его за погребальную службу.