Посвящения и посвященные в Тибете

Какой бы ни мыслилась популярная точка зрения, согласно которой эти ламы являются последовательными воплощениями одного и того же индивида, очевидно, что все таши-ламы отличаются своими приятными манерами и чрезвычайной доброжелательностью. Этот факт признают путешественники, посещавшие их в прошлые века, да и тот радушный прием, который оказал мне предпоследний таши– лама, позволяет и мне свидетельствовать о том же.

Непосредственно после далай-лам и таши-лам следует еще один великий аватар, воплощение Дордже Палмо[107], который проявляется в женском обличье, чей тулку является настоятельницей монастыря, расположенного у озера Ямдок в Южном Тибете. Эта величественная личность ламаистского мира считается сведущей в мистицизме не более, чем два знаменитых тулку Ченрези и Одпагмед – далай-лама и таши-лама.

В действительности ни один тибетец не ожидает увидеть этих аватаров великих лам в качестве глав философских школ, ведущих учеников по пути мудрости или совершающих мистические посвящения. Эманации этих существ, превосходящие своим могуществом даже богов, являются в основном защитниками[108]. Их присутствие в Тибете, как верят сами тибетцы, обеспечивает повсеместное процветание и счастье, а благословения, выпрашиваемые жителями страны у этих высоких лам, в основном выражаются в получении материальных благ в этой или в следующих жизнях.

Глава 12 Малая и большая колесницы

Термины «махаяна» и «хинаяна» хорошо знакомы тем, кто читал работы по буддизму, поэтому излишне объяснять их здесь. Тем не менее поскольку буддисты, и особенно посвященные ламаисты, придают им во многом значение, отличное от того, которое обычно принято на Западе, то следует обсудить это.

На языке востоковедов термины «хинаяна» (тибет. тэг-мэн) и «махаяна» (тибет. тэгпа-ченпо) применяются в делении буддизма на первоначальное учение и более поздние учения, представляющие собой либо развитие, либо искажение древнего учения.

В мои задачи не входит разъяснение философских концепций, характеризующих эти две «колесницы». Более того, деление буддийского мира на две отдельные фракции чисто теоретическое и лишь немного согласуется с действительными фактами.

Прежде всего название «хинаяна», «низшая колесница», первоначально данное последователями ортодоксальной традиции своим оппонентам, последними не признается. Сингалезцы, бирманцы, сиамцы (таиландцы) и все буддисты, которых иностранцы включают в число хинаянистов, совершенно справедливо считают себя не ниже своих единоверцев в Китае, Японии и Тибете во всех вопросах буддийской философии. Напротив, они утверждают, что они являются обладателями единственно верного учения – учения Тхера (древних).

Буддисты стран Северной Азии, которых иностранцы без разбора называют махаянистами, как правило, относятся к подобной классификации более сдержанно.

Здесь я буду обсуждать только тибетцев, точнее, учителей мистицизма, которые учат дам-нгагу и даруют эзотерические и мистические посвящения. Как уже было сказано, выражение «большая колесница» обозначает учение, более приемлемое для большинства последователей, чем учение древних, которое более способно вести за собой верующих к спасению.

Такая интерпретация, которой я в действительности в Азии не встречала, неизвестна и ламаистам. По их мнению, махаяну следует понимать как «большую колесницу» в том смысле, что она превосходит «малую колесницу» и является возвышенной.

Если им говорят, что развитие учений махаяны следовало бы приписывать Ашвагхоше, Нагарджу– не или какому-нибудь другому буддийскому философу, то они решительно опровергают это мнение. Они отвечают, что эти учителя учили доктринам, относящимся к «большой колеснице», но они вовсе не изобрели их. «Большая колесница» существовала во все времена; она включает в себя разнообразные высшие учения, которые недоступны обыденному сознанию. Отсюда, согласно ламаистам, следует, что махаяна – это не всеобъемлющая «колесница», легко доступная массам, а скорее путь, доступный только для избранных.

Ламаистские мистики не рассматривают все свои канонические писания как относящиеся исключительно к махаяне. Они включают в «низшую колесницу» работы, связанные с предписаниями по обычной этике, правилами монастырского поведения и всем тем, что хоть как-то связано с этим.

«Спасение, – не переставая повторяют они, – это чисто духовное дело; это – овладение «знанием», освобождение (тхарпа или толба)[109] от заблуждения, к тому же все эти предписания и правила необходимы как подготовительная тренировка для «очищения» сознания».

Ламаисты признают не только две «колесницы». Они говорят о множестве «колесниц», соответствующих философским системам, которые мы относим к махаяне, пытаясь отстаивать ее отдельное значение.

Тем не менее обычно упоминаемые «колесницы» можно расположить в следующем порядке:

1. «Низшая колесница» (тэг-ман).