Поступь битвы

— Флот расходится, — сказала Сарина в микрофон за пару тин-циклов до того, как эти слова стали очевидной правдой. — Наиболее крупные корабли, составляющие три четверти его общего тоннажа, продолжают движение по прежнему вектору. Вероятнее всего, они, как и предполагалось ранее, погасят относительную скорость, достигнув нормали к плоскости эклиптики. Меньшие корабли встали на расходящиеся траектории. Будут детально исследовать систему. Возможно, заодно станут подбирать нужные флоту материальные ресурсы.

— Зачем им какие-то материальные ресурсы? — подняв брови, вполголоса спросил Хезрас. — Они же с лёгкостью синтезируют тяжёлые элементы из межзвёздного газа!

Мич кивнула.

— Да, — сказала она, так же понижая голос. — Но синтезу сопутствует радиация. Если чужаки не решили проблему «чистого» синтеза, я на их месте тоже искала бы естественные ресурсы. Синтезированное вещество, которое заметно «фонит», можно использовать только в чисто технологических циклах. И то далеко не во всех. А разделение изотопов — штука дорогостоящая.

— А-а…

— Кажется, — надиктовала меж тем Сарина, — транспорт по-прежнему не замечают. Что ж, расстояние сократилось достаточно, можно попытаться послать простейшие сигналы.

Запрограммированный заранее коммуникационный лазер транспорта повернулся в сторону чужого флота и начал выдавать мощные вспышки с большим рассеиванием. Одна, пауза. Две, пауза. Четыре, пауза. Восемь, более долгая пауза. И всё сначала.

В обычном пространстве свет распространяется быстрее всего. Но даже свет не преодолевает космические дистанции без задержки. Даже если бы сигналы заметили мгновенно и так же мгновенно отреагировали, должно было пройти более 45 тин-циклов, прежде чем «глаза» и «уши» транспорта поймают ответный сигнал.

А до того момента можно было — нет, не расслабиться. Но попытаться увидеть какие-то детали будущего.

Мгновенное предвидение для этого почти не годилось. Если воспользоваться сравнением, мгновенное предвидение является лозой, намертво сцеплённой с почвой «здесь и сейчас». Оно стелется по реальности момента, латая наиболее очевидные прорехи; оно математически точно, скрупулёзно и детально… и при этом, как та лоза, не может оторваться от земли, не может вырваться за пределы двух-трёх, максимум пяти мири-циклов. И будь ты хоть Владеющим младших рангов, хоть Высшим, всё едино. Ограничения здесь касаются не силы провидца, а способа предвидения.

Есть, конечно, исключение из правила. Обвиваясь вокруг ствола, которым является личная судьба предсказателя, мгновенное предвидение может подняться на невероятную, обычно полностью недосягаемую высоту. Но там вступают в действие другие ограничения, и прямые окрестности судьбы видящего, зависящие от его или её колебаний, решений, поступков и мыслей, туманятся. Расплываются. Тают в мареве невычисляемых вероятностей. И даже скрупулёзная точность мгновенного предвидения даёт сбой: проникая в будущее на целые юлы, оно сообщает в основном эмоциональные оттенки. «Грядёт замечательный день. Проснись и пой». «Так себе времечко будет. Ни рыба, ни мясо». «Беда. Беда. Беда!»

А какая беда-то?

Чтобы ответить, нужно прибегнуть к актуальному предсказанию.

…Вот когда пожалела Сарина, что основное внимание уделяла бою и целительству. Вроде бы и срок смешной — ближайшее же будущее, краем входящее в сферу мгновенного предвидения; вроде бы и события просты, конкретны, чуть ли не логически вычислимы. Но угадать среди этих логически вычисляемых реакций чужаков тот единственный вариант, который будет иметь место в реальности, она не могла. Старалась — без толку.

И лишь с непростительно большим опозданием её осенило.

— Генерал!

— Владеющая?

Сарина слегка поморщилась. И передумала отдавать Мич бразды управления транспортом. В конце концов, вряд ли это поможет: можно давать себе сколь угодно крепкие обещания, но всё равно, случись что нехорошее, вмешаешься. «Уж ты-то себя знаешь, верно?»

Вместо этого Сарина спросила о другом.

— Скажите, вы сейчас вспоминаете о танирианах?

Теперь уже Мич сморщилась, как от кислого. Но ответила честно.

— Вспоминаю. Как только вы сказали о плохом предчувствии, вспомнила сразу. Прямая, натянутая до звона цепь: контакт с чужаками — неприятности — конфликт — Война Обмана.

— И вы…

— Сарина. — Тон у генерала был… предостерегающий. — Сарина Келл из линии Морайя. Как ты думаешь, почему я сижу здесь, но не вмешиваюсь? Самое большее, что себе позволяю, — отпускать комментарии не по делу. Почему я отдала тебе инициативу в стратегических решениях? — Пауза. И финал: резкий, рублёный. — Не обольщайся. Твои выдающиеся личные качества играют здесь лишь вспомогательную роль.

«Коротко и ясно».

— Кстати, Владеющая, — осторожно сказал Хезрас, — вы ведь связывались с… начальством. Что они там думают по поводу ситуации?

— Сюда идёт флот. До прибытия — не более сорока шести мири-циклов. Тогда у нас будет и транспорт для возможной эвакуации, и, если понадобится, огневая поддержка. Это всё.

Хезрас нахмурился. И не он один.