Читаем Постскриптум. Поможет ли России Путин? полностью

Это — серьезный вызов для Дмитрия Медведева. Когда он возглавил государство, нынешняя российская политическая система уже была создана. Некоторые ее называют «путинской вертикалью власти», на Западе ее называют «авторитарной», в России говорят о «мягком авторитаризме» или же об «управляемой демократии». Но суть понятна. Она состоит в том, что между демократической моделью, которую считает для себя нормой Запад, и той моделью, которая создана в России, есть большое, причем качественное различие. Оно достаточно очевидно, если мы посмотрим на роль Госдумы, которая фактически перестала быть оппонентом исполнительной власти и, скорее, является ее продолжением. Или если посмотреть на выборы, когда необходимо вмешательство президента для того, чтобы некоторым оппозиционным партиям не блокировали путь в региональные парламенты.

«У России — своя демократия», — заявил на Ярославском форуме, проходившем в начале сентября 2010 года, Владислав Сурков. Но на Западе с этим не согласны. Об этом весьма прозрачно высказался на том же форуме советник Обамы по России Майкл Макфолл. На Западе существует своя система контроля и управления демократическими процессами, весьма изощренная и скрытая, тогда как в России политическая система жестко управляется из единого центра. Причем в российских верхах нет намерения — и тем более готовности — идти по пути изменения характера этой системы.

Система «управляемой демократии» стала результатом всего политического развития страны, начиная с 2000 года. Она представляет собой и своеобразный ответ на неуправляемость «ельцинской эпохи». Тогда мы, вслед за СССР, чуть было не потеряли и Россию. Ведь от нас вполне могла отделиться Чечня, а это запустило бы «эффект домино», то есть процесс отделения других национальных, прежде всего — северокавказских республик. Само создание ныне действующей «вертикали власти» было вызвано необходимостью удержать Россию в рамках управляемости. Однако процесс пошел дальше. И вместо необходимой управляемости Россия получила систему жесткой управляемости политическими процессами, тогда как управляемость в остальных сферах (например, в армии, где до сих пор процветает дедовщина, или в лесном хозяйстве, как показали пожары лета 2010 года) осталась на невысоком или откровенно низком уровне.

В ситуации, когда жесткая управляемость была распространена практически на все сферы политической и общественной жизни, возникло серьезное противоречие между внешнеполитической доктриной Медведева, состоящей в необходимости сближения с Западом, и теми политическими реалиями, которые существуют внутри страны. Маловероятно, что Запад удовлетворится косметическими изменениями в российской системе власти. Например, сохранением 7-процентного порога на выборах при той лишь поправке, что партиям, получившим 5 процентов голосов, разрешат иметь одного представителя в Госдуме. Характерно, что Дмитрия Медведева уже критиковали западные либеральные издания за отсутствие серьезных сдвигов в России, в том числе за то, что он инициировал и подписал закон, дающий большие полномочия ФСБ (см., например: Julia Joffe. No White Knight. — Foreign Policy. August 9, 2010).

Соответственно, сторонники привлечения Запада к модернизации России оказываются в сложном положении. Чтобы удовлетворить пожелания западных партнеров, власть должна пойти на резкую демократизацию политического процесса в России. Но к этому, как представляется, нынешняя власть не готова и не считает такие изменения отвечающими ее интересам.

По всей вероятности, наше дальнейшее развитие отношений с Западом будет происходить в рамках этого противоречия. С одной стороны, руководство России будет стремиться к сближению, будет призывать Запад играть большую роль в процессах модернизации России. А Запад, со своей стороны, будет выставлять нам внутриполитические условия, добавляя еще и внешнеполитические — вроде отказа от признания Абхазии и Южной Осетии или вывода войск из Приднестровья.

Это неизбежно сделает процесс «перезагрузки» отношений с Западом очень сложным и противоречивым. Ведь «перезагрузка» означает для наших западных партнеров не только расширение поля взаимодействия во внешней политике. Дело идет о том, чтобы под знаменем сближения изменить характер российской политической системы и власти. Именно здесь находится огромное — и, возможно, главное поле противоречий между нынешним российским руководством и его западными партнерами. 

<p>КАК МЫ РИСКУЕМ ПОТЕРЯТЬ УКРАИНУ</p>

В 2010–2011 гг. я участвовал во встречах российских и украинских политологов и экспертов и вынес впечатление, что российско-украинские отношения действительно вступили в новый этап, который, однако, ставит перед Россией ряд серьезных вопросов. И если они останутся без адекватного ответа с нашей стороны, то, несмотря на замену Ющенко Януковичем, будет происходить дальнейшее отдаление Украины от России.

Перейти на страницу:

Похожие книги

100 мифов о Берии. Вдохновитель репрессий или талантливый организатор? 1917-1941
100 мифов о Берии. Вдохновитель репрессий или талантливый организатор? 1917-1941

Само имя — БЕРИЯ — до сих пор воспринимается в общественном сознании России как особый символ-синоним жестокого, кровавого монстра, только и способного что на самые злодейские преступления. Все убеждены в том, что это был только кровавый палач и злобный интриган, нанесший колоссальный ущерб СССР. Но так ли это? Насколько обоснованна такая, фактически монопольно господствующая в общественном сознании точка зрения? Как сложился столь негативный образ человека, который всю свою сознательную жизнь посвятил созданию и укреплению СССР, результатами деятельности которого Россия пользуется до сих пор?Ответы на эти и многие другие вопросы, связанные с жизнью и деятельностью Лаврентия Павловича Берии, читатели найдут в состоящем из двух книг новом проекте известного историка Арсена Мартиросяна — «100 мифов о Берии».В первой книге охватывается период жизни и деятельности Л.П. Берии с 1917 по 1941 год, во второй книге «От славы к проклятиям» — с 22 июня 1941 года по 26 июня 1953 года.

Арсен Беникович Мартиросян

Биографии и Мемуары / Политика / Образование и наука / Документальное
10 гениев политики
10 гениев политики

Профессия политика, как и сама политика, существует с незапамятных времен и исчезнет только вместе с человечеством. Потому люди, избравшие ее делом своей жизни и влиявшие на ход истории, неизменно вызывают интерес. Они исповедовали в своей деятельности разные принципы: «отец лжи» и «ходячая коллекция всех пороков» Шарль Талейран и «пример достойной жизни» Бенджамин Франклин; виртуоз политической игры кардинал Ришелье и «величайший англичанин своего времени» Уинстон Черчилль, безжалостный диктатор Мао Цзэдун и духовный пастырь 850 млн католиков папа Иоанн Павел II… Все они были неординарными личностями, вершителями судеб стран и народов, гениями политики, изменившими мир. Читателю этой книги будет интересно узнать не только о том, как эти люди оказались на вершине политического Олимпа, как достигали, казалось бы, недостижимых целей, но и какими они были в детстве, их привычки и особенности характера, ибо, как говорил политический мыслитель Н. Макиавелли: «Человеку разумному надлежит избирать пути, проложенные величайшими людьми, и подражать наидостойнейшим, чтобы если не сравниться с ними в доблести, то хотя бы исполниться ее духом».

Дмитрий Викторович Кукленко , Дмитрий Кукленко

Политика / Образование и наука