Postscript

«P. S. Я люблю тебя» – ваш первый опубликованный роман. Вы рассчитывали, что он будет иметь такой успех?

Я и представить себе такого не могла. Понимала только, что эта история далеко выходит за рамки всего, что я писала прежде, и относилась к ней гораздо серьезнее, чем к другим своим опытам. На три месяца я превратилась в настоящую затворницу, работала днями и ночами, погружаясь в нее все глубже. Я очень рада, что мне хватило храбрости поделиться этой историей, и благодарна всем, кого она тронула.

Что заставило вас вернуться к героям этого романа? Покидали ли они вас вообще?

Покидали, и еще как! Я писала «P. S. Я люблю тебя» с октября по декабрь 2002 года, и с тех пор у меня выходило по роману, а то и по два в год. В процессе работы над каждой книгой ее герои захватывают меня полностью, но, как только роман дописан, я быстро перехожу к следующему сюжету и дальше погружаюсь уже в него. Понятно, что из-за мирового успеха «P. S. Я люблю тебя», а потом и экранизации этого романа со мной часто говорят о нем, но я редко задумывалась о том, как устроена эта история с точки зрения механики, построения сюжета… Я не планировала продолжение и даже злилась, когда меня всерьез спрашивали об этом. На то у меня было несколько причин. Во-первых, я привела героев к конечной, по моему мнению, точке, так что у меня не было ощущения, что этой истории есть куда продолжаться. Во-вторых, я хотела писать другие книги про других персонажей, экспериментировать с новыми темами и интонациями, и вообще я считаю, что не стоит входить в одну реку дважды. И в-третьих, «P. S. я люблю тебя» так популярен и его любят столько людей, что не хотелось испортить его продолжением.

И вот в 2012 году на «Postscript» меня вдохновил личный опыт. После рождения второго ребенка я пересматривала свое завещание – и снова задумалась о том, что делают люди для своих близких, если приходится их оставить. Первую историю я создала полностью вокруг писем Джерри, но, покидая этот мир, люди делают гораздо больше, принимают и другие решения. Мне захотелось развить эту мысль – и так, чтобы в центре событий оказалась Холли. Это сразу показалось правильной идеей – естественное продолжение «P. S. Я люблю тебя». Я поняла, что если когда-нибудь возьмусь за вторую книгу, то история будет именной такой. Я почувствовала, что эту историю стоило бы рассказать, даже если бы книга «P. S. Я люблю тебя» никогда не была написана, – новая история про Холли была сильна сама по себе. Это было очень важно для меня. Несколько лет назад, ничего не заявляя ни издателям, ни читателям, я принялась за наброски – просто чтобы посмотреть, получится ли. Подозреваю, я продумывала и взвешивала этот роман больше, чем любую другую свою книгу, и очень рада, что бросила себе такой вызов.

И каково это было – вновь оживить на страницах персонажей, которых вы создали пятнадцать лет назад?

В каждом романе я ищу для себя новый вызов и думаю, что этот сиквел стал для меня самой сложной задачей. Я перечитала «P. S. Я люблю тебя», чтобы заново познакомиться с героями. Я напоминала себе, что пишу продолжение книги, а не фильма. Мне практически пришлось искать в этой истории бреши – белые пятна, свободное пространство для развития сюжета. Я пыталась найти семена, посеянные в первой истории, чтобы прорастить их в новой книге. В общем, словно провела научное исследование собственного произведения. Героиню, которую я придумала семнадцать лет назад, когда мне был двадцать один год, я вернула к жизни уже с поправкой на свой нынешний писательский опыт. Надо было решить, какие персонажи останутся, а с кем придется расстаться. Конечно, Холли, ее подруги и семья должны были измениться за семь лет, и я обдумывала, какими они стали, что произошло в их жизни. Важно было ухватить интонацию «P. S. Я люблю тебя», чтобы она осталась узнаваемой и органичной, и в то же время слить ее с моим нынешним писательским голосом.

Это был и огромный эмоциональный опыт, ведь первая книга полностью изменила мою жизнь и отражает очень важный этап моего развития. Чуть ли не каждое слово я писала со слезами на глазах и с комом в горле. Продолжение оказалось необычным испытанием для моих чувств. Надеюсь, что читатели почувствуют то же, что и я.

С какими идеями вы подходили к созданию «Postscript»?