Постижение смысла

С тех пор как «действительность» принято считать определением суще-бытующего и действительность больше не понимается как присутствие постоянного, но толкуется как actus, как «действие – акция» и способность воздействовать, а с тех пор действительное в этом смысле полностью определяется как мощное-могущественное и сила, сформировалось примечательное мнение: чем выше суще-бытующее стоит в метафизическом ступенчатом порядке, который простирается от материально-физического до духовного, тем более несиловым оно становится; могущественное – это, дескать, низменное – могущественное в смысле того, что оно способно воплощаться в действительность – что ж еще? Действительное, первообраз которого видится в материи.

(Возникшее впоследствии ученое использование этой мысли Ницше, представляющей собой переворачивание платонизма и превращение его в «категориальные» игрища со «слоями бытия» и тому подобное, не имеет значения и никогда не позволит увидеть решающего вопроса, определяющего выбор.)

(Нечто подобное есть метафизическое учение о «модальностях» действительности, возможности, необходимости в действительности и их распределении «по ранжиру» – даже и тогда, когда в учении утверждается о кажущемся равным порядке «модусов». Безразлично, обсуждается ли он в «логике» или в «онтологии», так как «логика» и «онтология» уже предполагают предваряющий существенный выбор относительно суще-бытности суще-бытующего – и он обсуждается не только всякий раз на свой лад и, сверх того, изобилует перекрестными ссылками, где одно опирается на другое – и наоборот; но – не только поэтому, а потому, что вся западная метафизика определяет суще-бытность по канве «мышления», то есть как представленность. Воспринятость (Vernommenheit) есть невысказанное и не понятое понятийно, потому что это с необходимостью – недоступный вопрошанию круг обзора и сфера проектов.)

Противоположное мнение, согласно которому дух есть самое действительное (actus purus), принадлежит, наряду с предыдущим мнением, к той же самой сфере метафизики, поскольку оно определяет суще-бытующее через предметность и противо-стоящесть и способность действовать вообще – сплошь и рядом. Наиболее далеко заходящие «категориальные» построения – насколько они вообще могут в каждом конкретном случае заслуживать внимания мыслителя – невопрошание об истине пра-бытия.

Эти «теории» о все большем убывании силы по мере возростания высоты слоя бытия могли бы вообще ничего не говорить о самом бытии, поскольку они даже не в состоянии сказать о том, о чем они единственно были бы способны сказать – о метафизических предпосылках и толковании суще-бытности суще-бытующего. Но нечто совсем иное представляет собой основное учение такого типа – а именно метафизика Ницше как результат переосмысления учения Шопенгауэра о «жизни», которое значимо для мышления, сообразного истории пра-бытия.

В этом завершении метафизики осуществляется окончательное закрепление толкования суще-бытующего как действующего-влиятельного и, соответственно, истинного, ибо влияющего своим действием на достижение успеха. Однако решающего процесса тоже еще не достигнуто; закрепленность на действительном как суще-бытующем и истинном – что готовилось уже с давних пор, но еще не было доведено до полного успеха – должно было сделать бытие ничтожным, которое больше даже не заслуживает того, чтобы, собственно, предать его забвению. В истории человека забвение бытия теперь доходит до того, что становится полновластной позицией силы. Но как – если эта сиротская покинутость суще-бытующего бытием была бы началом изначальной истории, в которой бытие – это пра-бытие – так что все более и более действенное-действительное действительное все безнадежнее-бесперспективнее расходилось бы с бытием – с бытием как отвержением, которое не могло бы «дорасти» по уровню ни до какой силы и сверх-силы, поскольку оно должно было с необходимостью выступать ошибочно недооцененным, представляясь по сути – с самой основы и исходя из нее – как навсегда не-силовое, не сопряженное с силой. Не сопряженное с силой никогда не может быть лишено ее. Но это не есть его недостаток, а есть только лишь не обязательно необходимое ему и не обязательно сообразное ему следствие его дворянского благородства. Все могущественное как действительное – будь то безжизненное материальное или абсолютный дух – это низменное-низшее, настолько низменное-низшее, что его даже непозволительно сопоставлять с бытием в этом сравнении.