Постижение смысла

Везде – в различных наших опытах – предпринимаются попытки решить одну-единственную задачу – развернуть бытийный вопрос, а именно: решить бытийный вопрос в то же время и только лишь в совершенно ином смысле – в смысле вы-расспрашивания истины пра-бытия. Тем самым, не только изменяется «тема» и подход, но и прежде всего изменяется сущность человека и истина самого суще-бытующего – и через посредство этого уже заодно вид сказывания и вид полагания основы. Но поскольку, далее, бытийный вопрос с незапамятных времен есть именно вопрос философии – с самого ее первоначала, – и поскольку с тех пор бытийный вопрос исключительно стал вопросом о суще-бытности суще-бытующего, это вопрошание после этого по-школярски обозначается как «онтология» – «метафизика» – и по этой причине так и напрашивается (и даже представляется необходимым) сформулировать совсем иной вопрос, который не просто отодвинет в сторону первый вопрос, но и ляжет в его основу – и есть резон с тем большей решительностью назвать его «онтологией» и «метафизикой». Эта преемственность – передача традиционного названия бытийного вопроса для обозначения совершенно другого рода вы-рас-спрашивания бытия, однако, была чревата – по мере разворачивания этого вопрошания – искажением самого наиподлиннейшего намерения.

Так, в докладе «Что есть метафизика?»[124] на этот вопрос дается ответ посредством ссылки на то, что все-таки представляет собой нечто, совсем иное, чем метафизика – в той мере, в какой она понимается строго исторически (geschichtlich) – как такое вопрошание о бытии суще-бытующего, какое не способно ни придать вопросу об об истине бытия ни новую силу, ни ни сделать его нужным для себя. В докладе «метафизикой» еще называется то, что уже никоим образом больше не есть «метафизика». Проектируемое – набрасываемое полагание и упрочение основы Вот-Тут-бытия как исторической (geschichtlichen) основы просвета пра-бытия вторгается в царство никогда до того не «существовавшего налично», которое никогда до этого не «существовало налично» и которое могло бы быть событовано к какой-то истории только самим пра-бытием – в той мере, в которой оно войдет в его просвет. Это «Вот-Тут-бытие» сущит за пределами той последовательности тем, сменяющих друг друга, которые входят в метафизику суще-бытности сущее-бытующего в целом и сделаны доступными для располагания западной историей, до существовавшей до сих пор.

Поэтому невозможно говорить о «метафизике Вот-Тут-бытия», как это происходит в книге о Канте[125], даже если там и указывается на то, что «метафизика» (а именно-то, что в названном докладе понимается под ней) имеет основание в Вот-Тут-бытии и принадлежит к нему и только к нему.

То же самое относится к названиям «онтология» и «трансценденция» в докладе «О сущности причины»[126].

Ключевые рубрики, переходящие по традиции, подразумевают совсем иное, а именно: иное такого рода, что оно прямо преодолевает то, что до сих пор с полным правом называлось так. Преодоление метафизики – понятое в существенном смысле этой последовательности тем – само еще выдается за «метафизику», а именно следуя «букве названия», но никак не «сути дела» – и не соответствуя позиции вы-рас-спрашивания.

Название «онтология» перенимается по традиции как наименование бытийного вопроса, однако, бытийный вопрос в смысле онтологии как раз и преодолевается в ней. То, что есть «онтология» (вы-рас-спрашивание бытия) в «Бытии и времени», определяется не названием, а название должно приобрести другое толкование, как раз, собственно, противоположное, совершенно выходящее за его рамки и за его область значений. Чтобы указать на это, пришлось воспользоваться названием «фундаментальная онтология».

Этот сомнительный способ есть поначалу необходимость, к тому же он годен всякий раз, когда нельзя устранить «метафизику», изначальную постановку бытийного вопроса, но можно указать сквозь нее на совсем иное. Там, где не следуют этому указанию, скорее, привносится и начинает задавать меру все более крепнущее метафизическое мышление, а затем все приходит к путанице; к тому же ведь на самом деле речь идет не об изменении дисциплин, а об со-бытовании человека в истине пра-бытия, каковое со-бытование делает необходимым преобразование уникального вида.

117. Метафизика

спрашивает о ὂν ᾗ ὄν, ens qua ens (ens qua tale), о суще-бытующем как сущее-бытующем.