Постижение смысла

есть (если помыслить ее в соответствии с историей пра-бытия) структурное образование раскрытия суще-бытующего в несокрытое его сущности, что, будучи спроектированным-набросанным как суще-бытность, понимается в смысле постоянства присутствия, без знания временного характера его[112]. Во внутренней напряженности этого структурного образования позволяет себя представить суще-бытующее как таковое, причем тем более – и это без собственного об-основания – сразу как представленное в своем Что-бытии и Так, Что-бытии[113] и, в соответствии с этим, проектируется на γένος ϰοινότατον (позднее ens commune) и на первую αἰτία (позднее Deus creator). И то, и другое позволяет рассмотрение ὂν ᾗ ὂν ἁπλῶς (οὐ ϰατὰ μέϱος τι) и отличает это, как πϱώτη φιλοσοφία. Поскольку ἀϱχή des ὂν ᾗ ὂν ἁπλῶς может быть названо θεῖον (такого рода θεῖον интерпретируемо как ранее и всякий раз присутствующее), πϱώτη φιλοσοφία становится в себе ἐπιστήμη θεολογιϰή.

Эта «теология» есть в себе то, что позднее было названо «онтологией» и на основе христианских познаний суще-бытующего как ens creatum было дополнено и объяснено посредством theologia rationalis. Для Аристотеля ἐπιστήμη θεολογιϰή есть наиболее возвышенное и благородное среди “теоретических” форм знания (ἐπιστήμη μαθηματιϰή и φυσιϰή) и в то же время отличается этим противостоянием всякому ἐπιστήμη ποιητιϰή и πϱαϰτιϰή. тем самым предопределены основные черты истории западной метафизики. Тем самым, предопределены основные черты истории западной метафизики.

πϱώτη φιλοσοφία Аристотеля не может пониматься ни как «онтология» в том значении, которое позднее, ни как (theologia rationalis) в смысле обособленной дисциплины из metaphysica specialis. πϱώτη φιλοσοφία лежит еще до этого различения и есть в себе θεολογιϰή (ἐπιστήμη). То, что станет впоследствии «онтологическим», еще не снято-отделено от предельно общих представлений и «понятий», а то, что позднее станет «теологическим», не ограничивается «Божественным» в духе какого-нибудь Бога – Творца. Скорее, определения ὂν ᾗ ὄν восходят к своему φύσις (сравни Met. Γ 1) и к первой αἰτία, т. е. ἀϱχή, что по гречески означает переходя в присутствие первого постоянного, которое имеется уже перед всеми и всяческими конкретно данными частностями и деталями суще-бытующего, давая «общий вид» суще-бытующего, а потому также держит себя самое в своей собственной завершенности-исполненности, потому что оно есть «начало» в смысле «первого, откуда» всего присутствия[114]. Вопрос, к которому еще склоняются также некоторые предшествующие толкования Аристотеля – в каком смысле πϱώτη φιλοσοφία в то же время может объединять в себе «онтологию» и «теологию», уже как вопрос поставлен не по-гречески; все же постижение смысла «теологического» характера πϱώτη φιλοσοφία остается необходимостью; из нее только и становится понятной онтотеология метафизики Нового Времени (Кант, Шеллинг, Гегель, Ницше) и открывается основа ее для критики. θεολογιϰὴ ἐιστήμη определено не «теологично» в христианско-иудейском смысле, но «метафизически», то есть «гречески». То, что представляется в знании о ὂν ᾗ ὂν ἁπλῶς (не ϰατὰ μέϱος), есть χωϱιστόν (οὐ μετὰ τῆς ὕλης) и ἀκίνητον.

χωϱιστόν подразумевает чистое присутствие выглядения и присутствие в этом и присутствие как таковое – при отсутствии всего и всяческого изменчивого, всякий раз присутствующего для выглядения так-то и так-то. ἀκίνητον подразумевает свободное от превращений-(μεταβολή), избавленное в возвышенности своей от изменений, чистое постоянство-устойчивость[115].

Постоянство присутствия (как сущность бытия) может быть еще выражено метафизически как ἀεὶ ὄν[116], как nunc stans. – стоящее, постоянное Сейчас (то есть, современность – присутствие). Таким образом, из сущности так понятой суще-бытности поднимается «вечность» – до меры и даже основного признака метафизического определения суще-бытующего; из этого вытекает, заодно с основным проектом-наброском ἀϱχή (то есть Первого – пред-сущего всему), мышление, направленное на без-условное и, таким образом, условия возможности; последнее возможное «вечное» может быть только «вечным возвращением того же самого». Изначально φύσις как бытие (тем более в целом) есть предельное суще-бытующее; в завершении этого начала суще-бытующее (покинутое бытием) становится предельным суще-бытующим и как бы заменой-эрзацем бытия – если, конечно, еще требуется замена-эрзац для самого исчезающе-улетучивающегося (последней бледной дымки реальности).

В начале и в конце метафизики отсутствует, всякий раз различным образом и всякий раз по различным причинам различение бытия и суще-бытующего.