Постапокалипсис

Гэйб не успел даже толком испугаться, таким коротким оказалось падение. Зато оно вышибло воздух из лёгких, и на пару мгновений Гэйб слегка дезориентировался в пространстве и времени. Через несколько секунд рядом раздался надрывный крик лежавшего рядом лекаря. Гэйб быстро вскинул голову, завертел ею по сторонам. Кэр судорожно пытался схватиться за правую ногу. Теперь и Гэйб увидел, что случилось. В тусклом свете, проникающем сюда через провал наверху, отчётливо виднелся маленький кусочек кости, торчащий из окровавленной голени лекаря. Очень неудачно упал. Очень…

— Господи боже… — тихо подвывал Кэр, скорчившись на полу. Такая рана не проходит бесследно в этом мире. Здесь даже дышать приходится не воздухом, а самым настоящим биологическим ядом. Что уж говорить об открытом переломе и попадании в рану застарелой пыли и грязи. Неизвестно, сколько лет в ней беспрепятственно плодились и размножались микробы, которые не тревожила ни одна дезинфекция.

Гэйб метнулся к лекарю, стал шарить руками по его плечам и груди. Тот только слабо отбивался и тихонько, горько подвывал.

— Да где они, чёрт побери?! — крикнул Гэйб, схватив Кэра за плечи и повернув его лицом к себе. От резкого рывка лекарь побледнел и едва не потерял сознание, но смог выдавить:

— Кто?…

— Да инъекторы с антибиотиками! Должны же быть…

— Есть… во флайере…

Гэйб распрямил спину, грязно выругавшись. Идиот! Как можно отправиться в поход, предварительно не заполнив все имеющиеся в одежде карманы ампулами и инъекторами? У самого раба, не чувствительного к смертельному вирусу, понятно дело, никаких средств предосторожности не было. Лекарь не умрёт мгновенно, конечно же. И даже не через час. Это будет долгая, мучительная и грязная смерть… Почему-то оставлять его одного казалось самым настоящим предательством. Хотя, если подумать, кто Кэр Гэйбу? Несостоявшийся новый хозяин. Малознакомый темноглазый.

Но Гэйб не уходил, хотя ему нужно было спрятаться вглубь катакомб от ловцов. Раб осторожно похлопал Кэра по дрожащему плечу и буркнул:

— Надо двигаться дальше. Они могут нас обнаружить. Подняться хоть немного сможешь?

Кэр не отвечал, только тихонько, сдавленно выл. Подол его одежды намок и потемнел от крови. Гэйб подумал, что надо хотя бы остановить кровотечение — оторвать кусок от длинного одеяния лекаря, замотать рану. Раб не имел никакого понятия о том, что делать при переломе. В полисе рабы находились под постоянным наблюдением охранников, лекарей и биологов. Особенно такие редкие особи, как Гэйб. Потому рабам не нужно было знать, как оказывать первую помощь. Но делать нужно было хоть что-то. Гэйб убрал дрожащие окровавленные руки Кэра в сторону и вдруг увидел, что кусочек кости исчез — осталась только влажно поблескивающая чёрная ранка. Может, это была не кость? Пристал какой-нибудь мелкий осколок камня, а теперь отпал. Приглядевшись, Гэйб увидел, что ранка вроде как светлеет. Кажется, так быть не должно. Кэр, тем временем, затих окончательно, только пару раз всхлипнул. И сел, в изумлении глядя на собственную ногу. Потом изумление сменилось ужасом. Он схватился за ногу, как за какую-нибудь чудовищную пиявку, которая присосалась к нему, и снова взвыл. Гэйб даже отшатнулся и поморщился:

— Ну чего ты орёшь?

— Она… Она регенерировала… — бормотал Кэр. — Так быстро… и абсолютно… господи, она регенерировала!

Гэйб решительно ничего не понимал.

— Так и прекрасно! — всплеснул он руками, и тут вдруг Кэр схватил его за ворот и зашипел, скаля аккуратные зубы:

— Ты что, не понял?! Подобная регенерация свойственна только мутантам! Причём, уже достаточно мало похожим на людей! Я родился человеком. А теперь кто я?… Мутант. Урод. Чудовище…

— Такое же, как тот, у которого ты брал иммунные клетки и с которым ты спал, — спокойно проговорил Гэйб, глядя в немного дикие, болезненно блестящие тёмные глаза лекаря.

Руки Кэра на вороте раба сильно дрожали.

— Я так и знал, что его генотип может негативно повлиять на мой… — прошептал лекарь, сжавшись и закрыв лицо ладонью. И тихонько заплакал. Он был жителем полиса. Он с молоком матери впитал истину — нельзя отличаться, нельзя быть не таким, как все. Иначе тебя уничтожат, ни на секунду не задумавшись, не обращая внимания ни на твои заслуги, ни на твою личность. И страх, животный, липкий, давил на плечи лекаря, несмотря даже на то, что он уже многие годы не жил в полисе и не собирался туда возвращаться. Но ему всё равно было страшно. Человек полиса — всегда человек полиса.

Штэф появился неизвестно откуда так внезапно и бесшумно, что Гэйб дёрнулся, судорожно вздохнув. Мутант отпихнул его от Кэра и быстро заговорил:

— Всё в порядке? Ты не ушибся?

Кэр пару раз мотнул головой. Мутант, стиснув его ладонь, подскочил, потянув его за собой.

— Быстрее, они скоро будут здесь…