Post scriptum

Спустя пару лет я случайно встретила Георгия Петровича в метро на переходе с «Тургеневской» на «Кировскую» (или это уже были «Чистые пруды»). Очень обрадовалась встрече, увидела, что и он искренне рад: «Аня, как поживаете, как ваши дела? Замечательно! Успехов, желаю вам успехов!»

И легко побежал вверх по эскалатору…

В июне 2007 года я была на отпевании отца Георгия.

Рада поделиться с вами моими воспоминаниями об этом изумительном, прекрасном, светлом человеке из далекого студенческого времени. Это дань памяти и моя безмерная благодарность.

1 июля 2018 г.

Ольга Вайсбейн

Двадцать второго июня 2007 года закончил свой земной путь один из самых главных людей в моей жизни, мой духовник – отец Георгий Чистяков.

Он венчал нас с мужем. Во время венчания был смешной момент. Батюшка говорит: «Ну, я не буду спрашивать, согласны ли вы, ведь и так всё ясно». Но я сказала строгим голосом, чтобы спрашивал всё, как положено. Сейчас я думаю, может, он плохо себя чувствовал и хотел немного сократить чин, но тогда мне, в моем эгоистическом восторге, это в голову не пришло.

Именно он, я уверена, отмолил моего старшего внука, чье появление на свет не приветствовалось врачами (ребенок родился совершенно здоровым, вопреки медицинским прогнозам).

Все всегда вспоминают, что он помнил по имени всех (а их было несколько сотен, если не тысяч) прихожан и, когда они подходили к Чаше, называл имена сам. А я скажу больше: он помнил имена даже тех, кого никогда в жизни не видел и не знал. В тот сложный период нашей жизни, о котором я упомянула, я попросила его молиться о моей «во чреве носящей» невестке и назвала ее имя. Когда через пару месяцев батюшка пробегал мимо меня по храму, я робко напомнила: «Отец Георгий, Светлана!» На что он как-то удивленно и даже обиженно вскинулся: «Да знаю я, что она Светлана!» Так, как будто это было его единственной заботой, о которой невозможно забыть.

Он был человеком бесконечной, феноменальной образованности и культуры. Ученый-классик, полиглот, знаток всего и вся – литературы, в частности поэзии (от Античности до наших дней – в основном наизусть и на языках оригинала), искусства, музыки… Легче перечислить, чего он не знал. Глубочайшая, пламенная вера сочеталась в нем со столь же пламенной любовью к культуре.

Отец Георгий был человеком экуменического сознания – другом и любимцем Папы Иоанна Павла II (который любовно называл его «мой Ежи») и духовным чадом владыки Антония (Блума) (к которому летал в Лондон на исповедь). Он не разделял людей на верующих и неверующих, общался с представителями всех религий и конфессий, с агностиками и атеистами. Высоколобая отрешенность от мира с его бедами и проблемами была ему глубоко чужда. Он всем сердцем болел за происходившее в стране и поддерживал демократические реформы. Среди его друзей были такие яркие представители молодой российской демократии, как Егор Гайдар, Анатолий Чубайс и Ирина Хакамада.

Отец Георгий был человеком страстным, горячим; бесстрашно, с неистовством древнего пророка обличал с амвона все мерзости нашей политической и общественной жизни. И при этом оставался очень земным, доступным, живым, любознательным и веселым, любителем поболтать и похохотать.

Больше всего на свете он любил Христа – не умозрительной, отвлеченной, богословской любовью, а любовью живой, глубоко личной, интимной, как любят самого дорогого и близкого человека. Спаситель был для него абсолютно реален. Он встретил Его в юном возрасте, чтобы уже никогда не расставаться, стал Его учеником и свидетелем.

А как отец Георгий служил литургию! Когда он выбегал на амвон с высоко поднятыми и широко распахнутыми, словно готовыми обнять весь мир, руками, с возгласом: «Христос посреди нас!», – в этом была такая великая радость сиюминутной Благой Вести, что усомниться и не разделить ее было невозможно.

Он мог стать выдающимся ученым, но предпочел служение Богу и людям. Хотя оставил после себя немало замечательных книг, статей и заметок филологического, богословского и культурного толка, большинство из которых уже изданы. Последняя, недавно вышедшая из печати книга – «Беседы о Данте», его любимом авторе, которого он читал и бесконечно перечитывал в оригинале всю жизнь.

Отец Георгий был простым иереем (безо всяких «прото») в нашем храме Космы и Дамиана в Шубине, а еще настоятелем храма Покрова Пресвятой Богородицы Республиканской детской клинической больницы, где в основном лечатся дети, больные раком. Он стоял во главе волонтерской группы нашего храма, возился и играл с детьми, помогал собирать деньги им на лекарства, исповедовал, причащал и провожал их в последний путь, рыдал над гробом вместе с их матерями, многих из которых спас от самоубийства после потери ребенка. И сам сгорел от той же болезни. «Он взял на себя наши немощи и понес наши болезни»[432], – он и в этом последовал за Учителем…

«Христос посреди нас!» Служба в церкви свв. Космы и Дамиана в Шубине