Читаем Посол вон! полностью

— Да и пиво скоро закончится, а Изя еще собирался с тобой вместе новый сорт, персонально для Берендея, придумать.

Феофан уже был готов согласиться, но возможная кровавая месть старого черта за кассу «Дружины специального назначения» не позволяла сделать последний шаг.

— К тому же это наши общие деньги, — продолжал гнуть свое Илюха. — И мои, и Любавины, и даже Мотины.

Пауза, колебания продолжаются, Илюха продолжает:

— А я тебе, ко всему прочему, куплю новую белую душегрейку на меху, с яркой вышивкой. Недавно на базаре такую видел.

Последний довод доконал домового, и он решился, резко махнув маленькой рукой.

— Эх, была не была, ежели что, прикроешь! Ладно, дам тебе наводку.

— Конечно, прикрою, мое слово крепче алмаза!

— Но только на основную казну, — уточнил Феофан, — личную заначку черта я сдавать не буду.

— Интересно, откуда у него «личная» заначка, ему что, всех наших денег не хватает? — удивился Солнцевский, следуя за домовым, но тут же поправил сам себя: — Хотя о чем это я? Он же черт, да к тому же еще и Изя.

Между тем старый, но от этого не менее шустрый домовой залез под старую кровать, долго там кряхтел, еще больше чихал, но в конце концов вытащил на свет божий кожаный мешок впечатляющего размера.

— Ну Изя и жук! — констатировал Солнцевский, прикинув мешочек на вес.

— Судьба у него такая, — заметил Феофан, — но смотри, ты обещал.

— Да, да, конечно. Я сам знал, где бабки спрятаны, а ты тут ни при чем.

— А давай еще скажем, что я защищал деньги?

— Ага, до последней капли крови, — отмахнулся Солнцевский. — Не надо палку перегибать.

На том и порешили, Феофан сладко зевнул и отправился на дневной отдых, а Илюха потащил мешок к представителям правящей династии.

— Вот! — в своей манере выдал Солнцевский, грохнув мешок на стол перед князем и княгиней.

— Что? — не поняли ни он, ни она.

— Говорю, вот вам европейский путь развития!

Агриппина и Берендей переглянулись и, судя по их взглядам, опять ничего не поняли. Пришлось Илюхе брать на себя непривычную роль и в образе адвоката доводить до власти свою позицию.

— Это называется освобождение под залог. Вы получаете эти деньги, а мои друзья, Изя и Любава, освобождаются под подписку о невыезде за пределы княжества. А Мотя выходит из подполья и возвращается к нормальной жизни и домашнему питанию. В случае осуждения нашей команды или попытки сбежать от вашего справедливого правосудия деньги поступают в доход государства, то есть вам.. А в случае оправдательного приговора возвращаются своим законным владельцам. Между прочим, ваша хваленая Европа уже давно живет по такому принципу.

— Ведь можешь же, когда захочешь! — не скрывая своей радости, заметила Агриппина Иоанновна.

— Э-э-э... — протянул Берендей, развязав мешок.

— Это касса всей нашей команды, нажитая потом и кровью, — охотно пояснил Илюха, — все, что у нас есть.

— Э-э-э... — заклинило князя.

— Думаю, бояре поддержат этот передовой европейский опыт и утвердят положительное решение князя, — внесла свой вклад Агриппина.

— А... — сменил букву Берендей.

— А иноземцам возразить будет нечего, — отрезала супруга. — Ладно, это все процессуальные мелочи, их можно будет утрясти позже, и этим займешься ты, Берендей. А ты, Илюха, быстро отправляйся в темницу и поскорее вызволяй узников, скажешь, князь приказал.

Присутствующие мужчины с уважением посмотрели на княгиню, тут же с ней согласились и, пропустив на посошок по паре кубков, отправились выполнять намеченное ее железной рукой.

* * *

Оставим на некоторое время Солнцевского в покое и посмотрим, как провели это время остальные члены «Дружины специального назначения». Начнем, пожалуй, с самого молодого его члена.

Трехголовый проглот Мотя, как и опасался Илюха, не смог совладать с собой и в первый же день обожрался. Ну не мог спокойно смотреть Гореныш на подвешенные к потолку вяленые бараньи туши, которые по замыслу Соловейки и Солнцевского должны были скрасить его одиночество минимум на неделю. Поэтому, несмотря на все наставления хозяина, харчи были уничтожены за один присест. После был длительный спокойный сон, а потом костлявая рука голода протянулась к тонким шейкам Змея.

Ну денек он еще продержался, обнаружив в погребе пару недогрызенных мослов, а потом стало реально голодно. Вот и пришлось трехголовому недорослю самостоятельно заняться добычей пропитания. Возможность перекусить галками и воронами была Мотей решительно отметена. Погонять их в воздухе, испугать до полусмерти зазевавшуюся каркушу, подкравшись к ней на ноль-высоте, это святое. А вот глотать этих говоруний, это явный перебор, противоречащий жизненным принципам Гореныша.

И тогда Мотя решил заняться рыбной ловлей. Небольшая, но полноводная речка, протекающая неподалеку, для этого подходила как нельзя лучше. Это несложное с первого взгляда действие давалось ему с большим трудом.

Перейти на страницу:

Похожие книги