Пособие для начинающих шантажистов

А потом, с помощью Клюшкиных наработок, Санькина схема усовершенствовалась и закрутилась в полную силу. Валька просматривала собранные Клюшкой резюме на клиенток. Передавала информацию брату. Тот знал, кто и когда бывает в клубе, чем интересуется та или иная дама, как легко понравится ей и стоит ли игра свеч. Александр проворачивал с дамами уже известный трюк, а потом к делу подключалась Валька. Как только Александр уезжал в город, Валька тут же подъезжала к сараю на машине и «выручала» бедных женщин, разыгрывая хозяйку, которая случайно решила заехать на родную дачу. Подвозя жертву до города и всячески сопереживая ей, Лера убеждала женщину никому не жаловаться, чтобы не опозориться. «Это ведь так ужасно! Признаться, что ты, порядочная женщина, поехала за бутылку шампанского с первым встречным…» Все операции проходили блестяще. И все бы было ничего, если бы Лера всерьез не привязалась к новому директору. Девушка мучилась, но рассказать Клюшке ничего не могла – опасалась, что тот не поймет ее, как когда-то первый шеф. А еще Лера смертельно боялась брата. Тот, естественно, всячески поддерживал этот страх и в ней, и в племяннике.

Вот такая забавная сложилась ситуация. В последнее время Санька счел такой бизнес нерентабельным и собирался завязывать. Хотел придумать что-то другое. Лера боялась даже, что брат попытается заставить ее уволиться из Клюшкиного клуба. И надо же, на одной из последних клиенток, на этой высокомерной кукле Силенской, Санька вдруг прокололся! Лера искренне возмущалась глупости брата, подарившего ей краденый телефон и не проверившего при этом, можно ли определить его местонахождение. То есть Санька, конечно, предупреждал, что пользоваться этим смартфоном можно будет только спустя время. Но Лера не послушалась, желая поразить подружек из бухгалтерии дорогостоящим гаджетом. Нет, Лера ничуть не жалела о той деятельности, которую вела. Расфуфыренных мымр, которым «все достается от родителей», Валька с детства презирала и считала, что их грабить сам бог велел. То, что она, почти не помнившая свою мать и всего в жизни добившаяся сама, на таких, как Виктория, наживается, Лера считала безусловной справедливостью. Единственное – она чувствовала, что, помогая брату, она предает Николая. Понимая собственную ничтожность, изменить тем не менее ничего не могла.

Жорик закончил рассказ, воцарилась напряженная тишина.

– Это все правда, – от слез голос «кошки» Вальки стал совсем хриплым. – Одно неверно. Ты, начальник, сказал «привязалась к новому директору». – Лера отошла на два шага от Клюшки, не спуская глаз с его ничего не выражающего лица. – Неправильно. Я не привязалась. Я полюбила. А как теперь жить, я не знаю…

Тяжело дыша, Клюшка с Лерой смотрели друг другу в глаза.

– Короче, – Жорик взял меня под локоть, – вы тут разбирайтесь, а мы пойдем. Нам тоже кое-что надо обсудить. Не надейтесь, я ненадолго. Будем брать вашего Александра. Причем брать сегодня же. Лера, ты мне помочь обещала, если помнишь…

Жорику никто не ответил. Нас попросту не замечали.

– Ладно, зайду попозже, – бросил опер, и мы вышли из кабинета.

Приемную прошли не останавливаясь.

– Мы куда? – уже на лестнице спросила я.

Честно говоря, перспектива оказаться во власти этого психа меня совершенно не радовала. Вдруг он и от меня какую-нибудь информацию решит выудить путем пристегивания наручниками к батарее?

– Есть план, – Жорик явно не подозревал о кардинальной перемене моего к нему отношения. – Пойдем где-нибудь заземлимся и все обсудим.

Глава седьмая, в которой героиня подтверждает собственное непостоянство, несколько раз меняя окончательное решение

У меня давно уже возникли кое-какие собственные планы на сегодняшний день. Необходимо было, как минимум, остаться наедине с собой и тщательно обдумать всю новую информацию. После сцен у Клюшки я несколько сомневалась в психическом здоровье и добрых чувствах Жорика, посему обсуждать что-то с ним казалось теперь не вполне рациональным ходом. С другой стороны, Виктория сделала нас с этим опером напарниками и я просто обязана была выслушать его.

– Знаешь, мне ведь еще в одной редакции надо появиться, – неопределенно проговорила я.

– Появишься через час. Сейчас обо всем договоримся. А понадобишься ты мне только на ночь.

Наткнувшись на мой настороженный взгляд, Жорик искренне расхохотался.

– Я имел в виду, – он наконец снизошел до объяснений, – что работа у нас сегодня будет ночная. Позже расскажу.

– Боюсь, что когда настанет это «позже», нам придется посвятить разговорам всю оставшуюся жизнь, – не выдержала я. – Ты уже столько всего натворил, открещиваясь этим своим «позже объясню», что я вообще ничего не понимаю! Чувствую себя совершенно безмозглым, запутавшимся существом…

– Ну, – Жорик улыбнулся, и я твердо решила, что сфотографирую эту его улыбку с целью повесить фото на стену как мишень для метания дротиков, – для женщины это неудивительно.