Последыш

- Дурак, - ответила она. – Я влюблена в тебя с нашей первой встречи. Я из трусов готова была выпрыгнуть. Но ты мой брат. Мне было так стыдно за то, что я к тебе чувствую. Так мерзко… Я себя шлюхой считала. Но это, как наваждение, Ингер! Как чертово проклятие. Днем и ночью. Все время и при любой встрече. И я смирилась. Решила, что это мой личный крест. Будь на твоем месте кто-нибудь другой, я бы сама объяснилась, но с родным братом? Думала, ты меня презирать станешь, а может и что-нибудь похуже. А ты вдруг приходишь и сам говоришь, что любишь… Это точно случилось, или у меня крыша поехала, и все привиделось?

Бармин честно выслушал ее пространную речь, не перебив ни разу, не выразив свое отношение, не сбив с мысли. Он был заворожён ее тоном, ее голосом, ее словами… Ее лицом, взглядом ее чудных глаз.

- Если крыша и поехала, то у нас обоих, - успокоил он сестру. – У меня сейчас к тебе, Варя, только один вопрос. В рамках нашего общего бреда ты позволишь мне поцеловать тебя… Ну или еще что-нибудь…

- Поцеловать могу разрешить прямо сейчас, - сразу же ответила Варвара, неожиданно восстановившимся звучным голосом. – Мы в парке одни. Даже телохранителей нет. А что касается еще чего-нибудь, то я определенно «за», но только в спальне и при закрытых дверях. Ставни я бы тоже закрыла. Узнает кто, со стыда сгорю!

- С чего бы?

- С того бы. А замуж мне теперь придется выходить не за Олега, а за Петра. Думаю, с ним можно договориться. Мы прикрываем его, он нас. А дети через одного, один его – экстракорпорально[156], - другой твой. У нас с тобой генотип чистый, как у всех, кто получил Благословение богов. Родовая сила от кровосмешения только возрастет.

«Весьма прагматический подход», - покачал мысленно головой Бармин, но ему следовало признать, в этом мире другие люди просто не выживают.

- Не забывай, по закону они будут Глинскими.

- Нестор не вечен, - пожала она плечами. – А с Петром я всегда договорюсь. Мы же росли вместе. Я его знаю, он меня знает. Всегда можно придумать причину для перекрестного усыновления.

- А так разве делают, - удивился Бармин, который все еще плохо разбирался в системе отношений, существующей в среде высшей аристократии империи.

- Делают, но только между дружественными родами, для взаимного усиления генотипа и укрепления связей.

«Обалдеть!»

- А что такое «Благословение богов»? – решил Бармин выяснить еще один тонкий вопрос.

- Не знаю, - пожала Варвара своими роскошными плечами. – Так говорят, но точно не знает никто.

«Кто-то знает, - не согласился он, - но языком не треплет…»

3. Десятое июня 1983 года

Что ж, правду сказать, «пляжный домик» князя Глинского выглядел на «десять миллионов американских рублей». Впрочем, стоил он, наверняка, столько же, но, разумеется, учитывая разницу в покупательной способности. Где-то миллиона полтора, но уже не в долларах по курсу 2019 года, а в золотых рублях по курсу 1983. Элегантная крепость в крымско-татарском стиле с элементами французского «ар-нуво». Построена, как узнал Бармин из энциклопедии, как раз в конце XIX века, когда в моде было все французское, и когда Крым неожиданно вошел в моду, и все имперские аристократы ринулись спешно строить здесь дворцы и замки. В общем, Глинские хорошо устроились, не говоря уже о том, что под боком у императора, а это, к слову сказать, дорогого стоило. Благодаря императору, в Крыму царил род водяного перемирия. Здесь были запрещены любые формы военных действий между семьями, родами и кланами, и к тому же охрану полуострова осуществлял императорский гвардейский корпус, а с ним стал бы связываться лишь законченный самоубийца. Ингвар узнал все это от Федора перед тем, как отправился на встречу с Нестором, воспользовавшись на этот раз не конвертопланом, а геликоптером. Лететь-то тут было всего ничего, правда, большей частью, не над сушей, а над морем, как рекомендовала имперская служба безопасности, осуществлявшая в Крыму функции ЦУПа. Но все это было не суть важно. Главное было не опоздать, и Бармин не опоздал.

Едва геликоптер приземлился, к нему сразу же подъехали автомобили: представительский для Ингвара и два в качестве почетного эскорта. Его ждали и приняли, следует заметить, тоже практически сразу, что говорило в пользу Нестора, не ставшего топтаться на гордости будущего зятя, а то, что Ингвар женится на Дарене, у хозяина дома не было, по-видимому, ни малейших сомнений. Их попросту не могло быть.

- Садись, - кивнул он на кресло, едва успели поздороваться. – Рассказывай!

Судя по всему, князь Глинский имел в виду что-то конкретное, но отнюдь не то, о чем собирался говорить с ним Бармин.

- Рассказывать, о чем?

- О нападении, разумеется! – усмехнулся в ответ Нестор. – Ловко ты выкрутился, парень. Признавайся, кто это за тебя так вложился?

- Ах, вот вы, о чем! – ответно улыбнулся Бармин. Вопрос, заданный Глинским, был из разряда тех, за которые бьют морду. Но Ингвар здесь, не чтобы собачиться. – Вы о Союзной рати.

- Именно! – подтвердил собеседник.