Последыш

Можно было, конечно, предположить, что, изучив этот странный дар и хорошо потренировавшись на "мышах", он найдет способ минимизировать ущерб тому, чьи мысли взялся "читать". Однако в данный момент Бармин был совершенно истощен физически и опустошен психически, — из чего следовало, что "взлом" потребовал от него буквально нечеловеческих усилий, — и заниматься дедукцией, анализом и прочим всем был просто не в силах. Его пошатывало, перед глазами плыло, а в голове стояла взбаламученная "ураганом" муть. В таком состоянии не то что воевать, жить не хотелось и не моглось. И все-таки Игорь вспомнил о девушках и хотел было прыгнуть прямо к ним, однако у него, на счастье, нашлись остатки сил, и он смог сообразить, что, во-первых, не факт, что допрыгнет, а во-вторых, что нельзя оставлять голову Клауса Бека полицейским и всяким прочим дознавателям в целости и сохранности, поскольку никому не следует знать, что произошло с мозгами бедняги. Поэтому сначала Бармин расстрелял голову инсургента из своей ужасающей помпушки, а затем поплелся пешим ходом к "сиреневому лабиринту".

Идти было недалеко, всего каких-то полкилометра, но ноги были ватные, и расстояние, которое в обычное время Бармин играючи пробежал бы минут за пять-шесть, он преодолевал целых двадцать минут с довеском. Но все-таки пришел, нашел девушек, забившихся от греха подальше в самую глухую часть лабиринта, и как раз в этот момент в замке перестали стрелять. Наступила тишина, нарушаемая лишь треском огня, все еще бушующего за березовой рощей и далекими криками людей.

— Живы? — спросил Бармин, тяжело опираясь на свой смертоубойный "чекан".

— Мы-то живы, — с каким-то странным выражением произнесла Варвара, а в следующее мгновение они с Еленой, словно, с цепи сорвались. Набросились на несчастного Игоря, повалили на землю и стали, заливаясь слезами и идиотским смехом, целовать его и обнимать, не забывая между делом ощупывать на предмет медицинского освидетельствования. То есть, попросту говоря, обе были безмерно счастливы, что он воротился к ним живой, но опасались за цельность его небезразличной им тушки. Бармин не возражал и не сопротивлялся. У него на это просто не оставалось сил. Но к чести женщин, они быстро сообразили, что "что-то тут не так", и уже через минуту взялись в четыре руки приводить его в норму.

Оказывается, местные колдуньи из аристократических семей, умели не только ставить качественные щиты и обнаруживать врагов на расстоянии. Знахарствовать и ведовать их тоже учили. И сейчас, пока одна лечила наложением рук его несчастную голову, другая — каким-то образом умудрялась "вливать" в него силу. Немного, совсем чуть-чуть, но Игорю хватило. Изменился к лучшему тонус мышц, поднялось до "терпимого" кровяное давление, и в голове прояснилось. Еще не "айс", но уже "гуд".

— Спасибо, красавицы! — поблагодарил Бармин, садясь на земле. — Вы меня, можно сказать, с того света вытащили!

Он обнял сразу обеих, — они все еще оставались рядом с ним, — и поцеловал сначала одну, потом — другую.

— А теперь, — сказал, оторвавшись от своих боевых подруг, — пойду-ка я прогуляюсь к замку. Разведаю обстановку. А вы пока подождите меня здесь.

Они находились сейчас у северного входа в лабиринт — недалеко от беседки, построенной почти у самого берега озера, и, заканчивая фразу, Бармин кивнул на этот довольно изящный бельведер из резного камня, имея ввиду в качестве пункта дислокации именно его. И вот тут вдруг сработала его недоразвитая чуйка. Игорь встал на ноги, перехватил поудобнее свой "чекан" и хотел было идти, когда в его прояснившейся голове прозвучал сигнал "Свистать всех наверх!". В общем, он почувствовал снайпера буквально за мгновение до выстрела, и единственное, что успевал сделать, это упасть на спину, заодно повалив, буквально подмяв под себя обеих девушек.

Выстрела они не услышали, но вот свистнувшую над ними пулю ощутили все трое. И первую, и вторую, если быть точным в деталях. Снайпер выстрелил два раза из винтореза с глушителем, видно, очень уж хотел достать, но что любопытно, этот был и вовсе самоубийца, поскольку стрелять в мага из лодки, дрейфующей всего метрах в пятидесяти от берега, чистое безумие. Тем более, с воды, которая уже слабо светилась в предчувствии рассвета.

Игорь скатился с охнувших при падении девушек и, не глядя, протянул руку в их сторону:

— Гоните "пластуна"! — потребовал он. — Быстро.

Сам он в это время внимательно наблюдал за снайпером, врубив для верности свое ночное зрение. Надувная лодка армейского образца, а в ней человек, сообразивший уже, что "ваши здесь не пляшут", и обернувшийся к навесному мотору. Стрелять надо было прямо сейчас, но девки, как на зло, не могли пока разобраться со своими руками-ногами, что уж говорить о штурмовых винтовках! И стрелять Бармину снова пришлось из "чекана". Целился он, разумеется, по мотору, но в эйфории удачно протекающего боя совсем забыл о бензине. Так что рвануло на славу, выбросив стрелка в холодную воду.