Последствия старых ошибок. Том 2

Додумать он не успел. Хайбор поднялся из снега рядом с лыжнёй. Белоснежный, с узкой деликатной мордой и лучистыми игривыми глазами.

Самочка. Молодая, кокетливая. Человек понравился ей, и большая кошка решила взглянуть на него поближе.

Энрихе улыбнулся и чуть попятился — благо хитрые местные лыжи были приспособлены и к такой манере движения.

Самочка сделала робкий неуверенный шаг вперёд. Энрихе снова попятился.

Ещё шажок…

Человек не удержался от соблазна — чуть качнулся навстречу.

Кошка отступила и упала на бок. Это было явное, недвусмысленное предложение чужому самцу поиграть.

«Самец» осторожно, стараясь не делать резких движений, снял лыжи. Кошка ждала: поглядывала искоса и раскатывала по снегу белоснежный хвост.

Неужели даст себя погладить?

Адреналин выплеснулся в кровь и погасил последнюю осторожность.

Энрихе медленно направился к зверю, время от времени останавливаясь и делая шаг-другой вбок, как обхаживающий самку хайбор.

Шаг вперёд, вбок, ещё шажок…

Оставалось протянуть руку, когда самочка насторожила уши и шумно фыркнула, уставившись иннеркрайту за спину.

Энрихе оглянулся.

Из-за ближайшего скального выступа показалась квадратная чёрная морда с красными выпученными глазами.

Морда была складчатой и скорбной, но приоткрытая пасть, усыпанная треугольными зубами, не оставляла сомнений: хищник или падальщик. И что-то уж больно смелый.

Самочка зашипела. Энрихе ощутил, что она напугана.

«Морда» вывалилась на ровное место. У неё оказались кривые мощные лапы и коротко обрубленный хвост.

Черная тварь была впятеро меньше хайбора, но она пришла не одна.

На плато оскальзываясь вскарабкался ещё один «пёс», из-за соседнего выступа нарисовалось сразу полдюжины.

По снегу пришельцы двигались неуклюже и были больше всего похожи именно на собак, а слишком короткая шерсть говорила о том, что «собачки» не местные.

Незваные гости почуяли запах хайбора и затоптались в нерешительности. Шипение самочки за спиной у Энрихе сорвалось в визг — следом за собаками в распадок спускались на лыжах люди.

В армейских комбинезонах, безбородые, вооруженные. До них было ещё метров пятьсот, не меньше, им нужно было сначала скатиться вниз, а потом карабкаться, пробираясь меж скал, но собаки, ощутив близость охотников, осмелели и прыжками понеслись к иннеркрайту.

Энрихе издал низкий горловой звук, похожий на рычание и выхватил разрядник.

Самочка рявкнула, тоже не думая отступать, и иннеркрайт ощутил прилив сил. Он был не один против чужого зверья.

Как же кому-то хочется уничтожить его. На орбите — два среднетоннажных судна Империи, но просочились, гады. Сейчас, поди, думают, что им повезло! Даже выслеживать не пришлось!

Самочка зарычала низко, на грани слышимости. Звук потёк над снегом, вязкий и колкий, как мурашки, что бегут по спине.

Иннеркрайт хватанул ртом воздух, и иголочки звука заполнили лёгкие. В голове зазвенело, по мышцам потёк горячий цемент.

Рычание хайбора действует парализующе. Но…

Это же союзник, друг! Надо собраться и сбросить морок. Он же справился с пси-накатом вашуга!

Энрихе попытался перехватить оружие, однако пальцы потеряли чувствительность, и тестед упал в снег.

Самочка за спиной рыкнула пугающе басовито.

Зрение Энрихе внезапно обострилось. Он увидел, как следом за охотниками в распадок скользит белая тень.

Хайбор!

Здоровенный, матёрый, раза в полтора крупнее самки!

Сзади снова раздалось басовитое рычание.

Иннеркрайт кое-как повернул негнущуюся шею: рядом с самочкой стоял, облизываясь, молодой дымчатый самец, вчерашний его знакомец.

Охотники вряд ли видели хайборов за спиной человека. Снег, солнце… Даже для хорошей оптики в таких условиях полые полупрозрачные шерстинки зверей — почти неразрешимая задача.

Но охотники вооружены, а у больших кошек нет толстой шкуры дьюпа или жёсткого подкожного жира вашуга. На них можно охотиться даже с огнестрелом, а от рычания пираты, наверное, защищены фильтрами.

«Нужно дать охотникам подойти ближе», — решил иннеркрайт.

На близком расстоянии фильтры от инфразвука не спасут. Начнут дрожать внутренние органы, мутиться сознание. Он должен это выдержать, а пираты…

Пусть идут за своей смертью. Быстрее и ближе!

Охотники спешили взобраться на плато, но собаки приближались быстрее. Они неслись гуськом по накатанной иннеркрайтом лыжне. Энрихе уже видел пену на первой оскаленной морде.

Дымчатый хайбор пригнул лобастую голову, и его парализующее рычание осадило незваных гостей в снег.

Собаки забились на лыжне. Псы задыхались. Мышцы горла уязвимей, чем крепкие мускулистые лапы.

Охотники, разглядев неладное, засуетились, замахали оружием, пытаясь целиться.

Энрихе раскинул руки, заорал что-то оскорбительное про трусов, боящихся схватиться с ним один на один. Хайборы за его спиной вжались в снег, сливаясь с ним в одну лохматую злую массу.

Пока охотники пытались выцелить белые пятна на белом снегу, матёрый застал их врасплох.

Старый кот догнал пиратов. Его низкое, почти неслышное ухом грозное: «Рру-у-у» отняло у людей волю, прорываясь сквозь защитные фильтры.

Оружие посыпалось в снег.