Последствия старых ошибок. Том 2 (СИ)

Нервничает.

Это хорошо. Пусть понервничает. Я знаю, что он не трус, а мальчишеского безрассудства сейчас и не нужно.

Потрепал пилота по плечу: не бойся, мол, сдохнем — так вместе.

Дерена придётся брать на грунт, в небе летать будут другие. Во главе с Росом. Этот — злой как раз по самую планочку. Вот пусть и порвёт оборону в клочья. Отомстит за свою дочку.

Я был уверен, что это была бы дочка. Они крепче сидят.

Если Дара хотя бы чуть-чуть любила Роса и надеялась сохранить ребенка, то зачать могла только девочку. Эйниты это умеют.

Мы вошли в ангар «Персефоны» следом за другими нашими шлюпками.

На «двойке» можно было сразу «в карман встать». В бою она ещё и ударная сила автономных огневых ячеек, скользящих под обшивкой корабля, но я хотел посмотреть на ребят — как выгружаются, какие у них лица.

Скольких-то обязательно не досчитаемся завтра. При любом исходе.

«Персефона». Открытый космос

Из отчёта импл-капитана Пайела

За что я ценил Келли, так это за его умение строить техников.

Казалось, корабля вообще не касались чужие руки. Всё на своих местах, вплоть до моих любимых маячков, выставленных на пульте в капитанской: частота колебаний электромагнитного контура, зарядка батарей огневых карманов, угол движения к всеобщей горизонтали.

Капитану эти ориентиры не нужны, а вот пилоту, который дремлет в самой глубине души…

Я набрал на пульте генерации восьми кораблей, которые участвовали в операции, и одновременно включил связь.

Задачи были уже поставлены, Колин сделал это лично.

Командовать на орбите будет капитан «Ирины» Вроцлав Даргое. И только в крайнем случае, если того потребуют задачи, командование перейдёт ко мне.

По плану наши корабли под руководством Драгое блокируют подступы к Тэрре, «Персефона» и «Критик» сбросят десант. Если внизу станет жарко — десантироваться будут готовы бойцы ещё четырёх кораблей. И Даргое сделает всё, чтобы дождаться нас — с грузом или без.

— Доброго дня, господа, — сказал я коротко и обыденно, увидев напряжённые лица капитанов. — Прошу вас следовать за мной.

Повисла пауза, но Драгое уже сообразил, что я больше ничего говорить не собираюсь, потому что включились двигатели и «Персефона» на его экране налилась красным.

А значит, операция началась, и командование переходит к нему.

— «Критик» — запаздывание двадцать! — объявил Драгое.

— Есть запаздывание двадцать!

— «Разрывающий» — запаздывание сорок пять!

— Есть запаздывание сорок пять!

Это он правильно перестраховывается. «Разрывающий» — брандер, он в полтора раза тяжелее линейного.

— «Ласковый» — тридцать пять!

— Есть, капитан!

«Ласковый» — это же разведчики? Заменили в последний момент «Брезу»?

Но зачем нам разведчики? Опять лохматая лапа Мериса?

Двигатели «Персефоны» взвыли, форсируя скорость. Нам предстояло «нырять» в зону Метью первыми.

«Ирина» уйдёт в прокол последней, это её битва. Наше дело проскочить. Отбиваться будут те, кто сзади.

Я плохо знал Вроцлава Драгое, хотя был наслышан о нём. Не мне он был ровня по опыту и числу операций.

Дайего, верно, с кровью его оторвал. Слава Беспамятным, не я этого просил.

Переключился на навигаторскую и оторопел на мгновение: там висел забористый многоголосый мат.

Оказывается, Рос так инструктировал пилотов кораблей армады, участвующих в операции.

Я уже упоминал, что пилоты спецона общаются в эфире весьма своеобразно, и это доставляет противнику массу проблем.

Рос, видно, попытался быстро сориентировать в наших терминах армейских, но терминов оказалось больше, чем времени, и Хьюмо решил пойти по самому простому пути — использовать выражения неуставные, но общеизвестные. Вроде: херня слева, вместо «помеха слева», и сейчас парни хором вспоминали ходовые фразы «в тему».

Торопились: техники параллельно готовили корабли к входу в зону Метью. Скоро связь прервётся на момент прокола.

Я не стал мешать, отключился. А через пару минут в висках загудело, тело стало тяжёлым и пустым, словно надувной шарик из свинца.

Так не бывает, наверное, но в изменённом пространстве меняется всё. У кого-то шалят зрение или слух, у кого-то вкус, но «с весом» проблемы у всех.

Пошла плясать…

Ещё два удара сердца, и… скорость разгона переросла критическую отметку. Мягкий толчок…

Всё. Домагнитная аномалия приняла корабль.

Тут же навалилась уже сплошная, нешуточная тяжесть, а сознание забилось, потеряв привычные ориентиры.

Ощущение мёртвого пространства само по себе неприятная штука, но сегодня оно давило на виски всё сильнее с каждой личной секундой. Мы не стали сбрасывать скорость до световой, положив на технику безопасности всё, что не катается.

Общего времени в зоне Метью нет — все часы здесь показывают что-то своё. И непонятно было, когда эта пытка закончится. Опыта подобных проколов у меня не было.

Вот ради таких перегрузок и бережем личный состав.

Промедление сейчас — не подобно смерти, это и есть смерть.

Палм, база резерва эскадры Содружества

Палм — база резервных сил Содружества в искусственной системе звезды Реги.