Последствия неустранимы

Огнянникова замялась и вдруг вскинула на Бирюкова глаза:

- Догадываюсь, разговор наш будет долгим. Давайте поговорим, не торопясь, за чашкой кофе?..

- Я, Аня, предпочитаю крепкий чай.

- Прекрасно! У меня есть цейлонский...

Вскоре они уже сидели за столиком, прихлебывая из красивых фарфоровых чашек заваренный почти до черноты душистый напиток. Бирюков не торопился возобновлять прерванный разговор, зная, что в подобных случаях поспешность может насторожить и замкнуть человека, решившегося на откровенность.

- С Олегом у нас начались неприятности на втором году жизни из-за отсутствия детей, а разошлись мы с ним по моей вине, - наконец заговорила Огнянникова. - Перепила я однажды по молодости и неприличным способом выспорила бутылку шампанского. А один подонок при этом сфотографировал меня, ну... в пикантном купальничке. - Она невесело усмехнулась и, покраснев, опустила глаза. - Я откровенничаю, но не думайте, что мне легко рассказывать о своей глупости. Другому под смертным страхом не призналась бы в этом, но вам ведь нужна чистая правда, так?..

- Так, - подтвердил Антон.

- Рассказать о трагедии Олега Туманова?

- Расскажите.

- Олег физически здоровый мужчина. Служил на флоте, занимался плаванием. Однажды во время какого-то длительного заплыва, видимо, переохладился и подхватил двусторонний эпидимит. Болезнь эта сама по себе излечима, но при затяжном характере приводит к бесплодию. Такая вот беда на Олегову голову свалилась.

Лицо Огнянниковой не то от смущения, не то от крепкого чая порозовело. Глаза заблестели.

- Олег сам об этом рассказывал? - спросил Бирюков.

- Это нам с Олегом объяснил врач, к которому мы ездили в Новосибирск. В том, что у нас не появлялся ребенок, Олег стал упрекать меня. Я испугалась остаться на всю жизнь без детей и настояла, чтобы обоим съездить к врачу. Проверились - и стало ясно. Теперь представляете, какую трагедию пережил Олег, когда узнал, что его жена, теперешняя, вдруг забеременела?..

- Откуда вам известно, что Надя Туманова беременна?

Огнянникова снисходительно улыбнулась:

- Разве в райцентре есть секреты?

- И все-таки, кто вам сказал?

- Нормировщица из ПМК Тося Стрункина. Видимо, чтобы подзавести меня, недавно при встрече выдала новость: "Знаешь, Аннушка, Олег-то твой с Наденькой скоро собственной лялькой обзаведутся". - "Дай им бог двойню", засмеялась я, а про себя сразу подумала, что Надя на стороне ляльку словила. Когда же по райцентру прошел слух, что Александр Васильевич Головчанский умер на даче Тумановых, мне совсем стало ясно, кто папочка Надиного ребенка.

- Кто же это? - словно не понял Антон.

- Товарищ Головчанский.

- Вы так уверенно говорите, будто видели Надю с Головчанским.

Огнянникова вспыхнула:

- Видеть их вместе я, конечно, не видела, но, поверьте, все было так, как говорю. Женщины, знаете, в интимных делах проницательнее мужчин.

- И, по вашему мнению, Олег Туманов догадывался, что ребенок не его?

- Почему догадывался? Олег прекрасно это знал. Ну, как, скажите, не знать, если врач прямо ему заявил: "Надеяться, молодой человек, не на что. Время упущено, и никакая медицина вам уже не поможет. Хотите иметь в семье ребенка - обращайтесь в Дом малютки".

"Так вот почему Туманов, узнав о беременности жены, целую неделю ходил злым", - подумал Антон и спросил:

- Как же, в таком случае, Надя решилась?..

- По-моему, она ничего не знала. Олег скрывал свою беду. Даже когда мы разводились, умолял меня никому об этом не рассказывать... Огнянникова, чуть пригубив чашку с чаем, опустила глаза. - Признаться, иногда на людях я позировала, мол, сама не захотела с Олегом жить, но о его беде слова не сболтнула. И Олег, к чести его сказать, сплетен обо мне не распространял. Если в райцентре про меня что-то дурное и говорилось, так это женщины языки чесали. Они считают меня красавицей, ну и, вполне понятно, завидуют... А чему, спрашивается, завидовать? Знаете, как в песне поется: "Не родись красивой, а родись счастливой". Вот счастье-то мне и не светит.

- Да, с такими перелетными птицами, как Хачик Алексанян, семейное счастье построить нелегко, - будто к слову сказал Бирюков.

В глазах Огнянниковой мелькнуло неподдельное изумление:

- Вот действительно, злые языки страшнее пистолета. Уже Алексаняна приплели. Не скрою, нынче весной Хачик привез мне из Еревана сапоги и, как всякий нахал высшей категории, стал требовать за услугу любезности. Зачастил в гости, но каждый раз убирался отсюда несолоно хлебавши...