Последствия неустранимы

- Жаль, что у нас в отделе нет должности оперативника по версиям, усмехнулся Антон. - Это было бы твое коронное место - прямо на ходу придумываешь... Ну а у самого-то что нового?

Голубев поскучнел:

- Пока ноль без палочки. Всех пацанов из дачных домиков опросил спали ночью, ничего не видели. Правда, один сказал, будто вечером в пятницу мальчишки с Заводской улицы жгли костер на берегу Ини, за кооперативом. Вроде хотели остаться на ночную рыбалку. Сейчас побегу на Заводскую, там у меня много друзей из подрастающего поколения.

Голубев соскользнул с подоконника и в дверях чуть не столкнулся с заглянувшим в кабинет высоким плечистым мужчиной.

- Иван Тимофеевич! - будто обрадовался Слава. - Здравствуйте!

- Здорово, - как давнему знакомому, ответил мужчина. - Где тут начальник угрозыска?

Голубев указал на Бирюкова:

- Вот этот молодой человек приятной наружности. Ко мне, Иван Тимофеевич, вопросы есть?

- Мне начальника надо.

- Тогда до свидания.

- Будь здоров. - Мужчина спокойно подошел к стулу, уселся и, кинув взгляд на дверь, за которой исчез Голубев, спросил Бирюкова: - Что за мальчуган?

- Старший оперуполномоченный по делам несовершеннолетних, - ответил Бирюков.

- Сам-то он совершеннолетний?

- Вполне. Два года на погранзаставе отслужил.

- Вон как... - Мужчина поднес ко рту кулак, кашлянул. - Стрункин моя фамилия. Зовут Иваном Тимофеевичем. Пришел внести пояснение. В общем, с Тоськой мы помирились, а поскольку гражданин Головчанский, как ходят слухи, помер, то у меня теперь к жинке претензий не будет.

- По-моему, и раньше у вас не было серьезных поводов, чтобы скандалы с ней учинять, - сказал Бирюков.

- Возможно, и так, - согласился Стрункин. - Тоська женщина озорная, но не блудливая. Головчанский мне покоя не давал. Это, авторитетно скажу, такой гусь, что и порядочную бабенку шутя мог с панталыку сбить.

- Знали его?

- Еще бы! До Олега Туманова я у Головчанского личным шофером был. Насмотрелся на любовные шашни, хотя он тогда еще главным инженером ПМК работал. А уж как начальник стал - пришлось мне по собственному желанию убираться. Бросил шоферить. На железную дорогу устроился, курсы рефрижераторщиков закончил. Теперь передовиком труда являюсь, а в ПМК до конца жизни баранку крутил бы без всякого почета.

- Может, Иван Тимофеевич, вы ошибались в Головчанском...

- Факты могу привести... Вот, значит, у Головчанского водилась такая порочная манера: как на объект поедет со смазливой сотрудницей, сам за руль садится. Мне, шоферу, вроде любезность делает. Отдохни, дескать, Тимофеич, от баранки. Хочешь - домой прогуляйся, хочешь - в гараже послесарничай, подсоби ребятам.

- С кем же из сотрудниц он ездил?

- А, считай, со всеми, какие лицом получше.

- Ну, Иван Тимофеевич, такого быть не может, - недоверчиво сказал Антон. - Если вы решили сделать пояснение, то говорите конкретно, а не общими фразами.

Стрункин кашлянул в кулак:

- Конкретно, машинистку Анну Огнянникову много раз возил. Дескать, на объекте чего-то отпечатать срочно требуется. А чего, спрашивается, без машинки Анна отпечатает?.. Не надо быть папой римским, чтобы понять, что к чему. Тут и козе понятно...

- Огнянникова тогда замужем была?

- За Олегом Тумановым. Олег электриком в ПМК работал, а она с Головчанским напропалую "печатала".

- Из-за чего Туманов и Огнянникова развелись?

- Анна нагишом сфотографировалась.

- Серьезно?

- Конкретный факт! Сам у Головчанского карточку видал. Бумаги как-то он из кармана стал вытаскивать, и карточка выпала. Я поднял - цирк! Анна почти в одних туфельках на босу ногу, как гимнасточка...

- А жена Головчанского о похождениях мужа знала?

- Нет, Софье Георгиевне об этом известно не было. Она постоянно у меня допытывалась, что к чему, но я пояснений не давал. Невелико удовольствие - разлад в семью вносить. - Стрункин уперся широченными ладонями в колени. - Да, если правду сказать, и не нравилось мне ее поведение. Постоянно хворью маялась, а сама возьмет у врачей больничный и мигом Головчанскому звонит. Пришли, дескать, машину. Сразу мне команда поступает. Я подкатываю к дому, Софья Георгиевна выносит сидор с продуктами и - за райцентр, на берег речки, на весь день. Вечером приезжаю - сидорок пустой. Больная, называется! Меня самого как-то радикулит скрутил, так я не то что на речку - жевать не мог...

- Ну а если бы, скажем, Софья Георгиевна узнала об измене мужа?

- Она б ему кислотой глаза выжгла, - не задумываясь, ответил Стрункин.

- Знаете, от чего Головчанский умер?

- Тоська чего-то тарахтела с перепугу, когда ее из санатория в угрозыск выдернули, но я усомнился. Ради этого и пришел сюда. Чего моя супружница тут намолола?

Бирюков улыбнулся:

- Иван Тимофеевич, мы не имеем права разглашать следственные дела.

- Могу дать подписку о неразглашении.

- Ни к чему это. Ничего страшного ваша жена не сказала. Что вы беспокоитесь?

Стрункин смущенно потер колени: