Последствия греха

Она еще не вполне опомнилась после дерзкого (и весьма опрометчивого) предложения, которое сделал ей Том. Ей не хотелось присутствовать на сегодняшнем вечере, но и расстраивать отца отказом она тоже не желала. Разочарование буквально душило ее. Урсула чувствовала, что с каждой секундой вокруг ее шеи как будто все туже затягивается удавка.

— Вы же знаете, мисс, как много это значит для вашего отца, — ответила Джулия с притворным негодованием. — Вы обязательно должны сопровождать его — как настоящая леди.

Урсула что-то пробормотала, но тем не менее смирилась с тем, что должна быть на приеме.

Она знала деловых партнеров отца и членов их семей с самого детства. Она выросла в их среде, но по-прежнему чувствовала себя далекой от интересов этих людей. Проведя бок о бок более десяти лет, они наслаждались своей дружбой. Тем не менее с ранних лет Урсула была прекрасно осведомлена о том, какое количество вещей, лежащих в основе этих отношений, остается невысказанным. Она никогда не могла с точностью определить, что это такое, знала лишь, что их связывают прочные узы и непререкаемая верность.

Разумеется, сегодня за ужином был Дэниэль Эббот, отец Сесилии, который успел основать широкую сеть железных дорог в северо-западной Англии к тому моменту, как с ним познакомился Роберт Марлоу; это случилось в 1879 году — незадолго до того, как мистер Марлоу приобрел фабрику в Престоне. Владельцы недвижимости в Америке и Европе, Эбботы уделяли все внимание тому, чтобы составить богатое приданое своей единственной дочери — Сесилии. Урсуле правилось, что та презирала отцовские деньги и насмехалась над его ожиданиями.

— А Сесилия приедет? — спросила Урсула, спускаясь вслед за отцом по лестнице. Горничная шла в двух шагах позади, бережно держа ее пальто и перчатки.

Отец, не оборачиваясь, отозвался:

— Похоже, Сесилия влюблена в Фабиана, хотя перспектив у него меньше, чем у кого бы то ни было. Полагаю, Эббот сейчас держит ее на коротком поводке, поэтому сегодня она вряд ли будет.

Настроение у Урсулы испортилось окончательно, когда она поняла, что за ужином ей даже не с кем будет поговорить. Не будет спасения от Андерсонов. Ужин давали в их кенсингтонском особняке. Шотландец Джерард Андерсон был настолько же румян и дороден, насколько его жена Элизабет бледна и худа. Джерард меньше всего походил на бухгалтера; он скорее напоминал трактирщика, но при этом был финансовым консультантом мистера Марлоу и, по его собственным признаниям, своими силами сколотил миллион (американские капиталовложения оказались невероятно выгодными). У Андерсонов было три дочери. Старшая, Миранда, была на пять лет старше Урсулы. Она вышла замуж за молодого артиллерийского офицера, не успев еще достигнуть совершеннолетия, и вскоре овдовела — ее супруг погиб в Восточном Трансваале. С тех пор с лица Миранды не сходило выражение мученического высокомерия, и это бесконечно раздражало Урсулу. Ее решение вступить в орден Святой Клары стало серьезным испытанием для всей семьи. Две младшие дочки Андерсонов, Марианна и Эмили, еще не выезжали в свет, так что об их перспективах можно было лишь гадать. Но поскольку Марианна была глупа, а Эмили некрасива, Урсула иногда задумывалась, хватит ли у мистера Андерсона денег на то, чтобы устроить обеим приемлемые партии.

Должен был приехать и вечно недовольный Обадия Доббс. Мистер Доббс был единственным в числе друзей Роберта Марлоу, кого небеса благословили сыном. Молодой Кристофер Доббс с величайшим рвением готовился продолжать семейное дело. Обадия, в девятилетием возрасте поступивший в юнги, основал собственную судовую компанию при помощи Дэниэля Эббота и Роберта Марлоу, с которыми познакомился в Ливерпуле в 1881 году. Хотя Кристофер был довольно мил, Урсула находила его увлечение кораблями просто скучным.

Девушка вздохнула, опускаясь рядом с отцом на заднее сиденье «Берти». Она даже не знала, что хуже — глупая болтовня девиц Андерсон или бравада Кристофера. Окруженная волнами расшитого шелка и бархата, Урсула тщетно пыталась подобрать юбки, чтобы отец мог сесть.

— Я пригласил лорда Розема, — сообщил мистер Марлоу, когда Урсула наконец устроилась, насколько это было возможно на узком сиденье. Урсула взволнованно затеребила жемчужную сережку. — Возможно, нам придется заняться кое-какими делами, — продолжал Марлоу, усаживаясь поудобнее и начиная говорить с заметным ланкаширским акцентом, который он обычно скрывал. — Поэтому, детка, возможно, отправлю тебя домой пораньше. Там не будет ничего для тебя интересного…

Отец порой относился к ней с таким высокомерием! Но в душе Урсула испытала облегчение. Присутствие лорда Розема лишь усилило ее досаду: зависимость отца от этого человека раздражала.