Последний завет

— Там же, где и всегда. Сидит у себя в берлоге. Там к нему Пилигрим вроде бы проездом заскочил. С Торговцами вместе пришёл. Общаются, как всегда, за бутылкой. Его же хлебом не корми, дай с очередным Пилигримом горло промочить и новости узнать…

Герман с пониманием кивнул.

— Ты Ганса и Фридриха видел? — спросил парень.

— Видел.

— Сильно на меня злые?

— Голодные малость, — откликнулся Герман. — А так ничего.

— А я проспал, — с тоской в голосе проговорил тощий, — ну ладно, надо спешить. — Он скрылся в окне.

— Его очередь заступать на пост, — пояснил Герман Францу, — но он ещё ни разу вовремя не пришёл. За это некоторые его сильно недолюбливают.

— А, так это про него толстяк спрашивал? — догадался Госпитальер.

— Про него! Про кого же ещё?!

Герман повёл глазеющего по сторонам Франца дальше. Дома здесь по большей части были укреплены досками, рассыхающийся кирпич промазан глиной, верхние этажи строители частично разобрали, чтобы они не рухнули от старости. А из оставшихся после разборки камней возводили башенки и укрепления вокруг территории клана.

На улицах стали попадаться люди. Кто-то спешил по своим делам, кто-то беседовал. С криками пробежала ватага ребятишек — играли то ли в прятки, то ли в Меганики — Мутанты. Германа узнавали, окликали, спрашивали, как дела. Впрочем, не все были к нему одинаково дружелюбно настроены. Франц заметил, что некоторые при виде следопыта отворачиваются в сторону, а угрюмый тип с плоским лицом ткнул охотника в плечо и поинтересовался, когда ему отдадут долг. Герман пообещал, что «вот на следующей неделе обязательно, кровь из носа», а потом долго шёл, поминутно чертыхаясь и бормоча что-то себе под нос.

На Франца члены клана Ветродувов смотрели, пожалуй, с повышенным любопытством, но агрессии не проявляли — на нём была куртка со знаком дружественного клана. Хотя гостевые визиты и не были в порядке вещей, но всё же случалось, что охотники Ветродувов и Бастионовцев захаживали друг к другу в гости — новостями обменяться или, миновав территорию дружественного клана, пройти куда-то дальше по своим делам.

Герман свернул на улочку, сплошь заваленную грудами ржавого железа. В искорёженном металле с трудом можно было угадать очертания кузовов автомобилей. Крысокот принялся радостно прыгать по кучам железок, залезать в тёмные проёмы, безошибочно угадывая место обитания ревунов.

— Ого! Да тут целое кладбище! — сказал Франц.

— Мы стащили их сюда со всего района, — пояснил Герман, — по большей части всё это бесполезный хлам. Ни одной ценной детали.

— Не всем так повезло, как Меганикам и Багажникам, — заметил Франц.

— Угу, — буркнул Герман, размышляя о том, что мальчишка как пить дать может оказаться представителем какого-нибудь из этих кланов.

«Хотя что это я, — рассудил он вдруг, — какой он, к чертям собачьим, лазутчик, хлипкий, как деревянная избушка, мимо пройди — развалится».

Все машины, находившиеся во время бомбовых ударов на улицах, частично сгорели, а частично развалились под гнётом непогоды и быстро бегущего, беспощадного времени. Уцелели только те, что стояли в подземных гаражах и в Консервационных центрах. Из всех уцелевших заводилась одна на пару сотен, да и то после напряжённой работы тех, кто хоть что-то «ощущал» в механике.

— Чем живёт ваш клан? — поинтересовался Франц.

— Твои вопросы ставят меня в тупик. Ты ведь — Госпитальер. Или всё же нет? Госпитальеры обычно все знают. — Герман выразительно посмотрел на мальчишку.

— Госпитальер, — поспешил заверить его Франц, — конечно, я Госпитальер. Просто у нас имеется специализация. Социополитика, например, — совсем не моя область знаний.

— Социо… чего?

— Ну, социополитика — это изучение кланов, их жизни, общения… — пояснил Франц.

— Дурь какая-то! — Герман смачно сплюнул. — Социо… политика! Придумают же!

— Так чем вы живёте? — снова спросил Госпитальер.

— Торгуем с соседями. Парковая зона даёт нам мясо. Много мяса. Разводим коз. И грибы тоже… разводим… Ну и Мусорщиков разводим понемногу, как ты успел, наверное, заметить. — Герман усмехнулся и встряхнул мешок с корнеплодами и семенами.

— Про грибы я слышал, — кивнул Франц.

— Весь Франкфурт слышал.

— А как вы их выращиваете?

— Придёшь в Убежище — покажу. Только сначала тебе надо поговорить со Старым Кра, если, конечно, он в состоянии будет с тобой разговаривать. Если он вообще будет в состоянии…

— А почему он будет не в состоянии? — удивился Франц.

— Ты же слышал. — Герман пожал плечами. — Пилигрим к нему пришёл. Кра любит пообщаться с Пилигримами…

Улица, заставленная остовами старых машин, кончилась, и Герман вывел Франца на небольшую площадь. Франц с интересом рассматривал величественное серое здание. До войны это была старая мэрия. Её отстроили много веков назад, и она без всяких последствий пережила бомбовый удар, разве что стрелки часов, находящихся на высокой башне, застыли на отметке без пяти четыре. Теперь уже никто не знал — утра или вечера.