Последний выстрел

– Года три как минимум…

– Эй, ну ладно вам… – обернулся к ним Космос. – Хватит о делах, а? Мы к Филу приехали или как?

– Кос, не грузи… – буркнул Пчела, рассматривая газету.

Хмуро взглянув в его сторону, Космос осторожно присел на краешек кровати, склонился к Филу и прислушался. Глядя на него, друзья взяли бокалы и тоже подошли к постели. Все трое молчали.

Перед ними лежал их друг – неподвижный, мертвенно-бледный, с исхудавшими, ввалившимися щеками. Половину его лица скрывала маска аппарата искусственного дыхания, по экрану осциллографа бежали ровные цепочки импульсов системы жизнеобеспечения. Все как обычно, как всегда…

– Что он там видит? – вдруг тихо и задумчиво произнес Космос. – Он же сейчас по ту сторону жизни… Там, наверно, темно, страшно, вы только прикиньте…

Вздохнув, Саша поднял бокал с шампанским.

– Давайте, братья, за Валерку. Чтобы он выкарабкался.

Ребята тоже подняли свои бокалы.

– И за твою победу, Сань, – добавил Пчела.

– Нет, – возразил Космос. Он встал и, чуть замявшись, предложил: – Давайте за то, чтоб мы все вместе держались.

– Правильно, – почти синхронно кивнули Пчела с Беловым.

Они сдвинули бокалы. Но выпить друзья не успели – у изголовья постели Фила раздался тонкий и пронзительный писк. Его издавала медицинская аппаратура, а ровные цепочки импульсов на мониторе сменились беспорядочными всплесками.

– Так, это что такое? – насторожился Саша.

– Не понял… – озадаченно пробормотал Космос. – Что за ерунда?

Взгляды всех троих были прикованы к свистопляске приборов, и никто поэтому не обратил внимания, как едва заметно дрогнули веки Фила.

Хлопнула дверь – в палату вошла обеспокоенная медсестра.

– Ребята, ну что за кабак вы тут устроили?! – с ходу возмутилась она.

– Эй, мадам, это что за дела? – кинулся к ней Пчела.

– Тихо-тихо, сейчас разберемся… – девушка взглянула на приборы и, обернувшись, резко скомандовала: – А ну-ка давайте все отсюда!..

– Нет, ты объясни – это человек сломался или аппаратура твоя? – набычился Космос.

– Все вопросы потом! – отрезала медсестра, энергично оттесняя ребят к дверям.

Они и глазом не успели моргнуть, как прямо с бокалами в руках оказались в больничном коридоре.

– Нет, на аппаратуру не похоже… Что за звук такой?.. – недоумевал Космос.

– Да черт его знает… – пожал плечами Саша.

Не прошло и пяти минут, как медсестра вышла из палаты. В одной руке она несла их початую бутылку шампанского, другой – набирала номер на трубке мобильника.

– Простите, что это было? – шагнул ей наперерез Белов.

– Ваш друг в порядке, – поспешила успокоить его девушка, сунув ему в руки бутылку. – Такое иногда случается, техника странно себя ведет. Он все-таки живой, что-то там чувствует, по-своему соображает. А вы пьянку устроили! – она еще раз с укоризной покачала головой и заторопилась дальше.

Отойдя от них на несколько шагов, она поднесла трубку к уху.

– Борис Моисеевич, я по поводу Филатова… – негромко заговорила она, удаляясь все дальше по коридору.

Друзья, обеспокоенно переглядываясь, молча смотрели ей вслед.

XXI

– Ваня! – позвала Ольга. – Завтракать!.. Пятилетний Ваня Белов, прижимая обеими руками наушники, вошел в кухню. Мальчик в такт музыке энергично мотал кучерявой головой и топал ногами. Прямо в наушниках он попытался влезть на стул, но его перехватила мать. Ольга сняла с сына плеер и наушники.

– Чего ты, мам? – удивился Ваня. – Это ж Чайковский, Пятая симфония, часть вторая…

– Садись завтракать, Чайковский! – усмехнулась она.

Ваня сел на стул и сразу потянулся к вазочке с конфетами. Ольга отодвинула ее подальше.

– Сначала кефир, – строго сказала она. Ваня скорчил недовольную рожицу и, дурачась, зарычал.

– Не рычи! – пряча улыбку, одернула его Ольга.

Мальчик отхлебнул кефира, облизнул испачканные губы и спросил:

– Мам, завтра суббота?

– Завтра четверг.

– А после четверга – суббота?

– Здрасьте! – усмехнулась Оля. – После четверга – пятница…

В кухню с раскрытой газетой в руках вошла бабушка.

– «Кандидат в депутаты Александр Белов…» – с неприкрытым сарказмом прочитала она и протянула газету внучке. – Оленька, ты это видела?!

– Видела, – мягко улыбнулась Оля.

– И что ты думаешь?

Ольга замялась. Узнав, что Саша решил участвовать в выборах, она обрадовалась, вот только радость эту она предпочитала не афишировать. Ольга боялась сглазить, ведь она была убеждена, что этот шаг Белова – не просто очередная авантюра ее неугомонного мужа. В этом неожиданном поступке она увидела не только его желание изменить свою жизнь, уйти из криминала. Саша хотел вернуть семью – в этом Ольга была уверена на все сто процентов. В общем, выборы были шансом исправить в их жизни все и сразу.

Впрочем, бабушка наверняка не разделяла ее уверенность, поэтому Оля только неопределенно пожала плечами и, опустив глаза, сказала:

– Ну… он давно к этому шел. Я уверена, он выиграет.

– Угу, если не посадят… – ехидно хмыкнула бабушка. Она подозрительно посмотрела на беспечно улыбающуюся внучку и строго спросила: – Ты на развод подала?

– Ба, давай об этом потом, а? – Ольга нахмурилась и чуть покачала головой, выразительно покосившись на сына.