Последний всадник Апокалипсиса. Том 3

Но вдруг… В его голове возник образ разъярённого лидера деревни. Он прекрасно помнил случай, который произошёл не так давно. Тогда Кан правда затащил в таверну монстра, из-за чего взбаламутились ровным счетом все. То был средних размеров волк. Сразу все воины тогда напали на него и выгнали Кана из таверны. А монстра того жестоко убили. Кан тогда был очень зол. Юноша жестоко избил всех, кто был в таверне. Он довёл каждого из них до полусмерти. Это была истинная месть за его товарища, который был монстром.

Глава же, узнав об этом, был в ярости больше всех остальных. Он уважал Кана за то, что тот заступился за друга, хоть и необычного. Это было в духе воинов этих ужасных мест. Друг всегда здесь стоял за друга, несмотря ни на что. Но вот за нарушение правил Кан всё-таки получил наказание. Это было обязательно. Иначе бы спокойствие в деревнях Сибаира не могло сохраниться.

Само наказание же было жесткое и болезненное. Такое, с каким он больше не хотел сталкиваться никогда. И именно поэтому мысли Кана тут же переменились.

«Нет… Всё-таки нет… Я бы конечно с удовольствием устроил очередную бойню…»

«Но… Злость главы того не стоит».

К этому моменту медведь уже сел на своё место возле таверны. Монстр сидел на удивление спокойно. Словно самый обычный и совершенно безобидный питомец.

— Ладно! Сиди здесь, — на его лице растянулась довольная, добрая улыбка. Он испытывал настоящую радость. — Я принесу тебе хорошего мяса! Знаю, ты его любишь.

Улыбка на лице Кана стала ещё шире. В ней прослеживались безумие и самая настоящая, во истину дикая жажда крови. Его душа уже достигшая второй стадии пробуждения трепетала. Его тело наполнила духовная энергия, а глаза воспылали духовной силой. В ночи буквально загорелись два ярчайших огня силы.

От удивительной силы даже абстрактное пространство за его спиной исказилось. Над юношей будто возник огромный белый волк с красными глазами и огромными оголенными клыками, с которых свисала слюна. От него, также как от самого Кана, веяло умопомрачительной жаждой крови. Они словно были готовы разорвать любого на своём пути. Истинные дикие звери, которых не может напугать никто.

Даже дикий белый медведь, смотря на это, пошатнулся от ужаса. Тело монстра покрылось мурашками тут же, лишь он посмотрел на своего хозяина. Его инстинкты кричали, что здесь находится самый опасный хищник. Зверь, который превосходит его во всем. Чудовище, готовое сожрать его, не оставив и следа.

Лишь зверь отодвинулся назад, Кан отправился вперёд. Прямо в таверну, где он надеялся встретить нечто интересное. Где он надеялся столкнуться в битве с сильнейшим.

Глава 6.3 "Зверь"

***

В таверне находилось примерно двадцать пять, двадцать шесть воинов Сибаира. В основном они сидели за столами парами. Но были и места, где сидели сразу человек пять, шесть. Они выпивали и очень громко разговаривали, совершенно не скрывая своих ярчайших эмоций. Кто-то даже занимался армреслингом, от чего под их руками сначала покрывались трещинами, а после ломались столы. Стояла удивительно оживленная атмосфера. Вся таверна так и кипела жизнью. Скучно не было никому.

Но… Лишь дверь таверны отварилась, а в здании показался Кан Пирм, как всё затихло. Каждый воин отвлекся от своих дел и обратил взгляд на юношу с холодным взглядом, державшего в руках голову поверженного монстра. Их улыбки сменились злобными оскалами мгновенно. Кан не нравился никому в собственной деревне. Даже родители его сторонились, из-за необычных взглядов. Ну и, конечно, из-за того, что Кан лично избил отца, когда был ещё ребенком. В целом, его никто не любил просто потому что он был другим.

Сам Кан же этому совершенно не удивился. Эта реакция была ему привычна. Косые взгляды, злобные оскалы, недовольные возгласы, перешептывания за спиной. Всё это уже давно стало для него единственной нормой. Ничего другого он не ждал и ждать не мог. Это было бы очень глупо с его стороны. Всё-таки люди не менялись. И он знал об этом прекрасно. Для этого ему было достаточно его собственного примера.

Быстро проведя своим оценивающим взглядом, Кан осмотрел всю толпу воинов. В его взгляде отчетливо прослеживалось презрение. Ему будто были противны все в этом помещении. Это же подтверждали его мысли, которые идеально дополняли особенности взгляда.

«Какие же вы все жалкие…»

«Что за мерзость?» — он видел в них пережиток прошлого и ничего больше. Они не были для него достойными противниками. Даже не были в его глазах достойными воинами. Лишь телами, которые зачем-то занимали свободное место в этом огромном мире.

«Просто сидите и пьёте здесь…»

«В то время, когда должны… Идти и сражаться!»