Последний в очереди

(Хотя ничто человеческое было для меня не чуждо.) Например, я был бы совсем не против пожрать бы сейчас жареной картошечки, что призывно на меня смотрела со всех баннеров с фастфудом. Надо было закинуться живительным кофе и понять все-таки, что конкретно прямо сейчас хотел от меня Центр, где пересеклись наши стежки-дорожки, каким наилучшим образом нужно было выполнить свою миссию, чтобы потом не было мучительно больно за напрасно прожитые годы. Хотя наше руководство может сделать мучительно больно очень быстро, буквально в считанные секунды, стоит мне чуть-чуть открениться от курса, стоит чуть-чуть забыться и даже хотя бы посмотреть в сторону тьмы – всееёооо, реакция будет очень быстрая, секир башка и все тут. Поэтому я не рисковал. Из нас никто не рисковал, хотя мы были парни не из трусливых. Но с нашим начальством были шутки плохи, и мы это знали. И это знали все темные. Зачем. Зачееем им понадобился я – пятое колесо, последняя сошка, ни рыбо не мясо, чувак с четверкой по владению телом?! Зачеем?! Я же им щас запорю все это дело. Так горько я размышлял, мысленно посыпая свою голову пеплом, и не было ответа на мои мысли никакого, так, как будто все наши разом отключились от меня и никто не проникал в мой эфир и не отвечал мне на вопросы, выданные измученной моей бедной головой. Смотрят со стороны, наверное, – подумал я, – как я справляюсь. А справлялся я хреново – к бабке было с этим не ходи, хреново, чего уж там. Никогда я не боялся правды и тут необходимо было посмотреть ей прямо в глаза. Так себе я воин. Мальчик на побегушках. Бумажная крыса. Четверка за владение телом. Нет у меня никаких перспектив, ни в руководящих, ни уже тем более в высших областях. И наши знают это, ну не может же быть, чтобы не знали?! За кого они меня держат, за дурачка? Я же вполне в состоянии оценить свои силы, гордыней не болен (надеюсь на это), кукушечка пока у меня не поехала. Я взрослый мужик, готовый посмотреть правде в глаза. Так я хорохорился пока шел, но дикая усталость напала на меня, стоило мне зайти в кафе и заказать чашечку кофе. Было ощущение, что весь мир своей тяжестью опустился мне на плечи, весь мир. И я не мог спастись от этого ощущения. И я не мог сбежать от опустившейся на мои плечи громадной ответственности. Я приник ниже к столу и горячий пар от кофе обжег мои щеки. Я отдернул лицо – надо же, еще человек, еще чувствую. Могу обжечься, например. Прикольно. Тело мне оставили мое, уже на том спасибо. Душа же моя была сейчас размотана в расстояние на половину планеты. Мне не оставалось ничего другого, как следовать инструкции. Я служил Ему. Я был воином, добровольно выполняющим указания высших светлых. Иного не дано и не могло было быть. Все было уже решено за меня и до меня. Я выполнял приказ. И точка. Не было места для колебаний и размышлений. Моя душа принадлежала Богу, и я не имел права сомневаться. Путь был избран и я двигался по этому пути. Ничто не могло меня остановить. Я был наделен достаточными полномочиями, чтобы завершить это дело самым благоприятным для нас путем. Я владел пространством, но не пространство владело мною. Я принимал решения, я правил моим конем, но вехи на моем пути были расставлены не мною. И я это понимал. И душа моя смирялась. Не было на всей планете никого, кто мог бы остановить меня. Мой путь был проложен верно. Ни тени сомнения не было на моем челе. Рука моя крепко держала поводья, моего коня было не остановить, мы были с ним одним целым. Прошлое перестало существовать, прошлого больше не было. Было только настоящее и будущее, и я видел и то и другое одновременно. Небо открыло мне глаза. Я перестал видеть как человек, я видел настоящие и будущие события, людей и предметы насквозь. Для меня больше не оставалось загадок на земле. Я соединился с небом, все разгадки были разгаданы. Секретов и тайн больше не было. Светлые лучи собирались передо мной в соцветия и пучки, образовывая дорогу моего пути. Я видел мой путь внутренним взором. Во мне не оставалось сомнений. Я шел вперед.