Последний удар

Если Ник — кот, ищущий одобрения, то я — побитая собака, которая кусает руку, прежде чем её могут ударить. Но я не буду снова жить в страхе. Не буду. Я не буду создавать такое будущее Нику. Я слишком сильно его люблю.

И тут до меня доходит, что он всё ещё думает, будто я ненавижу его, даже когда он так спокойно гладит мою спину, успокаивая мой плачь. Я заставляю его посмотреть в мои глаза.

— Я люблю тебя, Николай, — говорю я ему.

Николай, не Ник.

Мой Николай.

В его одиноких и грустных глазах застывает вопрос:

— Дейзи, ты же знаешь правду. Я — убийца.

— Ты мой, Николай, — мягко говорю я ему. — И то, что ты делаешь, не определяет того, кем ты являешься. Прошлое травмировало нас обоих.

На мгновение его глаза становятся подозрительно влажными, а затем он прижимает меня к груди так крепко, что мне становится трудно дышать.

И я больше никогда не хочу покидать эти объятья.

Глава 15

НИКОЛАЙ

Я не видел Василия до самого отъезда. Он дал нам неделю, чтобы подлечить ушибы Дейзи. Они все поверхностные, но очень болезненные. Мы с Дэниелом отнесли тело Сергея к машине. Он позаботится о нём.

— Свинья, — сказал он.

Но мне было всё равно.

Сейчас всё моё внимание полностью сосредоточено на Дейзи. Она плачет каждую ночь. Я обнимаю её, пока она цепляется за меня. Прежде чем Дэниел уехал, Дейзи взяла с него слово, что тот найдёт Рейган. В её ночных кошмарах страх за себя был перемешан со страхом за Рейган.

— Твоё имя — Дейзи Миллер. Это же персонаж из известной истории, да? — спрашиваю я однажды ночью, когда она не может уснуть.

Не знаю, пришло ли время спрашивать о том, что она пережила в руках банды или убив её главу. Я боюсь спрашивать.

— Нет, — я чувствую мягкое покачивание её головы на своей груди. Я влил в неё немного водки. Это помогает ей уснуть несколько последних ночей. — Я никогда не слышала об этом раньше.

— Да, Генри Джеймс написал о цветке, росшем вне общества, но, тем не менее, прекрасном.

Я решаю не говорить ей, что в той истории Дейзи Миллер с каждым невыносимо флиртовала и на всех смотрела свысока. И все вокруг её высмеивали.

— Там был печальный конец.

— Здорово, — бормочет она. — Меня назвали в честь девушки, которая умерла?

— Да, твои родители знали об этом?

Я глажу её по спине и подношу рюмку с водкой к её губам. Она глотает и прижимается ближе.

— Не думаю, что мои родители когда-нибудь слышали о Генри Джеймсе. Мама говорила, что меня назвали в честь диких ромашек, которые росли на нашей ферме.

— Это идеальное имя.

Хотел бы я ей показать, как сильно люблю её, но её тело всё ещё в ссадинах и болит.

Позже у нас ещё будет время для любви, для нас двоих.

После нашего недельного отдыха Дэниел проводит нас в аэропорт Внуково. Там нас с Дейзи ждёт чартерный рейс в Швейцарию. Скоро здесь наступит зима. Я одел Дейзи в шубу.

А сам ношу только рубашки и джинсы, позаимствованные у Дэниела. Всё, что мы с Дейзи привезли в Россию, останется здесь.

— Я получил наводку по Рейган, — говорит Дэниел Дейзи. Слёзы появляются на её глазах при упоминании этого имени.

— Спасибо, — задыхается она.

Дейзи почти бежит вверх по трапу, а я останавливаюсь, чтобы в последний раз оглянутся. Россия — огромная и таинственная земля. На севере есть такие участки, которые некогда исследовало всего несколько людей. Зимой — это суровое и неумолимое место, но каждую весну появляется листва. И люди там такие же, как и сама земля.

Моё сердце немного болит от мыслей, что, возможно, это мой последний шаг на русской земле. И на Украине. Я глубоко дышу, желая вобрать в себя и сохранить этот воздух, как частичку той земли, из которой я сделан.

— Ты будешь скучать по этому месту, да? — говорит Дэниел, дрожа в своём густом меховом пальто. Да, ему прохладно. Он из другой климатической зоны. Я в своей рубашке не чувствую ничего, кроме свежего воздуха. Чем холоднее ветер, тем он чище.

— Ты видишь суровые пейзажи и гектары снега, а для меня это тёплое снежное покрывало, покрывающее землю, пока та бережёт семена цветов, которые позже воскреснут.

Мы люди устойчивые к выживанию.

По движению его тяжелой куртки я понимаю, что Дэниел пожимает плечами:

— Тогда ты знаешь, на какие жертвы идёшь, и знаешь, чего стоит твоё сокровище.

Я киваю. Оставить небольшую часть себя в России ради Дейзи не такая уж и большая жертва. Она — воплощение духа моей родины, красивая, сильная и мощная.

— Я в долгу перед тобой. Позови меня прежде, чем ситуация выйдет за пределы моих способностей.

Моя фраза построена так, что Дэниел не может мне отказать. Он печально кивает в знак согласия.

— Разберёмся. Думаю, скоро я тебе позвоню.

Дэниел подталкивает меня вверх по лестнице. На этот раз уже и я бегу в самолёт.

Оказавшись внутри, сажусь рядом с Дейзи. Самолёт небольшой, но роскошный. Здесь нет никого, кроме меня, Дейзи и пилота. Никто не увидит, как мы улетаем. Я не спрашивал, кто пилот, потому что мне плевать.

— Почему ты не сможешь вернуться сюда? — спрашивает Дейзи, касаясь моей руки.