Последний сын

Самолет оторвался от земли, и у Ханнеса захватило дух. Он с восхищением смотрел за окно, раз за разом трогая за руку Телля.

— Папа, внизу город! Папа, посмотри, какие облака! А если на них спрыгнуть?

Облака напомнили Теллю снег. В последние годы у них в городе его почти не было. Когда Ханнесу шел второй годик, в ту зиму как раз выпало много снега. В один из дней Фина тепло одела сыночка, закутала ему личико шарфом, и они пошли на улицу. Под окнами дома, где тогда рос непослушный орех, Фина слепила маленького снеговика, которого назвали Сашенькой. Они вернулись домой, а Сашенька так и осталась под деревом. Фина с Ханнесом смотрели на нее из окна — маленькую, одинокую. Через несколько дней Сашенька растаяла. Ханнес, не найдя ее, расстроился. Телль стал лепить другого снеговика, но это была уже не Сашенька.

Сейчас он с особенной нежностью думал о своем сыне, о том, каким Ханнес был маленьким. Телль отдал бы все на свете, чтобы прожить заново каждую секунду того времени. Искренний, ласковый малыш, удивлявшийся и радовавшийся каждой мелочи, каждый день открывавший для себя что-то новое. Как жаль, что таким Ханнес уже никогда не будет.

Стук по сиденью сына вернул Телля из воспоминаний. Он посмотрел назад. Ханнес тоже выглянул за спинку кресла, по которому с досады бил ногой мальчик лет шести. Мальчика пыталась одернуть мама, но тот капризничал и повторял, что хочет сидеть у окна, а не у стены.

Телль предложил Ханнесу поменяться местами.

— Пап, ты не у окна, — отказался сын.

Вскоре мальчику то ли надоело стучать по креслу, то ли маме удалось отвлечь его, — по крайней мере, он затих.

Телль хотел бы заснуть. Но вместо этого в голову лезли мысли о том, что он так и не смог спасти сына. Даже больше: он сам чуть не погубил его. К тому же, кроме той лодки, Телль ничего не попробовал.

Объявление о скорой посадке стало для него облегчением. Теперь Теллю нужно было сосредоточиться на другом. Предстояло выяснить, как добраться от аэропорта до вокзала, чтобы попасть на поезд.

Самолет чуть наклонился. За окном Телль увидел бесконечный город с аккуратными рядами коробок домов, широкими полосами улиц и извилистой лентой реки. Часть города ковром застилал дым гигантских труб. Ханнес тоже обратил внимание на этот ковер.

— Там же людям неба не видно, — сказал он отцу. — Как они под ним живут?

— Дым из труб идет не всегда. И не всегда он идет в одну сторону, — пояснил Телль.

— Все равно, — не принял слов отца Ханнес.

Приземлившись, самолет еще не успел остановиться, как между кресел в проходе выстроилась очередь желающих поскорее выйти.

— Не будем спешить, — решил Телль.

Мальчик, который сидел за ними, подбежал к освободившемуся на другом ряду месту у окна и прилип с стеклу. Мама звала сына, но тот лишь отмахивался.

Спустившись по трапу, Ханнес махнул тому мальчику рукой. У дверей похожего на пирамиду аэровокзала он остановился, чтобы еще раз посмотреть на самолет.

— Мне казалось раньше, что на самолете могут летать только счастливые люди, — негромко сказал отцу Ханнес. — А там были обыкновенные.

***

Оставив сына в зале прилета, Телль отправился искать справочное бюро, чтобы узнать, как доехать до железнодорожного вокзала. Когда отец, почти полчаса простояв у окошка с надписью "закрыто на 5 минут", вернулся ни с чем, Ханнес показал ему на висевшую в зале схему движения городского транспорта. Сам он в ней уже полностью разобрался.

— Пап, тут все просто, — объяснял Ханнес. — Нам нужно отсюда доехать автобусом до станции метро. Видишь, она буквой М обозначена. Метро как раз идет до нашего вокзала. Нам только нужно выйти на автобусную остановку.

К остановке их привели указатели. Полупустой автобус уехал прямо на глазах. Пока ждали следующий, Телль и Ханнес немного замерзли. Сын грел руки паром изо рта, провожая вылетающие из-за здания аэропорта самолеты.

— Пап, смотри, наш полетел, — сказал Ханнес, кивнув на очередной из них. — Я его номер узнал.

Сиденья в подошедшем автобусе оказались холодными. Едва коснувшись своего, Ханнес вскочил. Весь путь он ехал стоя, не желая садиться ни в какую. За окном все было серое — дорога, деревья по ее краям, небо. Изредка в эту унылую картину врывались, проносясь мимо, белые и черные машины. Вдруг за деревьями выросли большие дома. Ханнес понял, что начался город.

Они с отцом вышли на остановке, возле которой была буква М и ведущие под землю ступеньки.

— Нам туда, — решительно сказал Ханнес, потянув отца за собой вниз.

Стоя на эскалаторе, он с любопытством смотрел по сторонам. Конечно, Ханнес знал про метро. Из школьных учебников, книг и даже передач Нацвещания он имел представление о турникетах, эскалаторе, о самих подземных поездах. Вот только про запах, который был здесь, он нигде не встречал.

— Пахнет тут интересно, — поделился с отцом Ханнес.