Последний сын

Выключив в комнате свет, Телль вышел на кухню. Ханнес ждал его там.

— С мамой ведь ничего страшного? — поспешил спросить сын.

— Ничего страшного. Сейчас мама больше устала.

Ханнес сел за стол и положил голову на руки.

— Все будет хорошо, — легонько тронул его за локоть отец. — Мама будет дома лечиться, так что ты помогай ей. А сейчас — спать. Тебе надо хорошо отдохнуть и набраться сил.

Телль отправился стелить себе на полу в комнате сына. Ханнес же пошел умываться. Устав за вечер от ожидания и тревоги за мать, он уснул быстро.

***

Как прошел вчерашний день, Фина не помнила. Между ним и ее сознанием в голове был будто какой-то теплый шар, то ли голубой, то ли серый.

На краю кровати, рядом со здоровой ногой, сидел, погруженный в книгу, Ханнес. Челка свисала у него со лба, сын дул на нее, зачесывал рукой, но она спадала снова. Фине было не видно, что он так увлеченно читает. Она чуть приподняла голову. Уловив это движение, Ханнес посмотрел на мать.

— Мама, — негромко, но радостно произнес он.

— Что, родной?

Губы Фины еле шевелились, но по ее ласковому взгляду Ханнес понял смысл слов.

— Доброе утро, мама, — улыбнулся он.

Когда Ханнес принес чай, Фина стояла, опершись на стул, смотрела на отдохнувшую ногу и шевелила пальцами.

— Надо идти в поликлинику, — ответила она на немой вопрос сына.

— Я с тобой, — быстро сказал Ханнес, продолжая держать чашку с чаем.

Туфля для ступни, с которой еще не сошел отек, оказалась мала. Ханнес взял ботинок отца, но тот был тяжел даже для здоровой ноги Фины. Пришлось прибинтовать к ступне тапок Телля — единственное, что сейчас подходило матери.

Спустившись вниз, Фина уже устала. Пока она отдыхала, держась за дверь подъезда, Ханнес принес из дома стул. Если бы Фина от удивления не села на него, то села бы на асфальт. Но, увидев, как серьезен и решительно настроен сын, она не стала шутить, а, отдохнув, протянула ему руку, чтобы подняться.

Шли долго. Ханнес в одной руке нес стул, другой поддерживал мать. По дороге в поликлинику Фина садилась отдыхать несколько раз. Когда сын давал ей руку, помогая, она смущалась.

В поликлинике им пришлось ждать около часа. Не потому, что было много народа — просто попали Фина с Ханнесом как раз к началу политинформации. Когда врачи вернулись в свои кабинеты, возле них уже собралось достаточно народу. Фина была первая к хирургу, но из открывшейся двери позвали только что подошедшего полного мужчину в костюме.

— Здравствуйте, судья! — Фина слышала, как сдвинулся стул врача.

Приняв этого пациента, доктор сам проводил его из кабинета. Подождав, пока тот повернет к регистратуре, он окинул взглядом остальных больных.

— Кто там следующий, проходите, — бросил доктор и пошел к своему столу.

Ханнес остался ждать мать в коридоре. Сидя на стуле, он смотрел в окно, когда ему постучали по плечу. Ханнес поднял голову. На него сурово глядел сверху незнакомый человек. Он был так близко, что Ханнес, вытянув шею, мог носом коснуться края его куртки.

— Ты что, не слышишь? — спросил человек и, не дожидаясь ответа мальчика, перешел к делу. — Уступи место — жене стоять тяжело.

Ханнес видел, что на него смотрели все. Поднявшись, он встал рядом, но человек в куртке отодвинул стул, закрыв его спиной. Ханнес обошел человека в куртке, встав по другую сторону от стула, где уже сидела женщина с рукой в гипсе.

— Почему ты не слушаешь, что тебе говорят? — подошел к нему человек в куртке. — Тебя попросили отойти и не стоять над душой.

Его рука с торчащим указательным пальцем показывала в сторону, куда должен был отойти мальчишка. Все в коридоре не сводили с Ханнеса глаз и ждали.

— Но это мой стул. Я принес его для мамы, — сказал он через силу.

— Ничего с ним не будет, — давил человек в куртке.

Дверь кабинета открылась. Оттуда медленно вышла Фина. Из ее рук вылетел полностью исписанный лист. Ханнес бросился поднять его, потом взял мать под руку и повел к выходу. Фина похлопала сына по руке, показав назад.

— А стул?

Заметив, как изменилось лицо сына, Фина остановилась и губами спросила, что случилось.

Ханнес жестом попросил мать подождать его. Фина видела, как сын, миновав кабинет хирурга, остановился у окна. Там, на их стуле сидела какая-то женщина с забинтованной рукой.

— Я бы хотел забрать наш стул, — с этими словами, которые слышала даже Фина, Ханнес взялся за спинку стула, потянув его к себе.

Мужчина в куртке успел подать женщине руку, и та встала. Держа стул перед собой, Ханнес вернулся к матери. Убедившись, что у сына все в порядке, Фина решила его ни о чем не спрашивать.

— Как ты себя чувствуешь? Что сказал врач? — обратился на улице к матери Ханнес.

— Мне дали несколько дней на лечение. Я буду дома, с тобой, — Фина улыбнулась и достала лист, с которым вышла из кабинета врача. — Пойдем в аптеку.

Аптека была им по пути. Ханнес у входа поставил матери стул. Держа Фину за руки, он помог ей сесть. Уставшая Фина тяжело дышала и смотрела на больную ногу. Сын взял лист с назначенными лекарствами, но их оказалось в списке столько, что Ханнес развел руками.

— Дай, — потянулась к листу Фина.