Последний солдат

В холле на первом этаже вежливо прощаюсь с сухо кивнувшей мне Марьей Степановной, кидая взгляд на большие настенные часы. Они показывают четверть десятого. Вот это я тут засиделся. Впрочем, сейчас надо о другом думать. Подозреваю, что Витя со своим дружком, горящие желанием проучить наглого школьника, околачиваются где-то рядом с общежитием. Разборка с ними меня не пугает. Уж с двумя выпившими студентам я точно справлюсь. Пугают, вернее, тревожат возможные последствия. Не дай бог покалечу дураков или нанесу им «тяжкие телесные». Сколько геморроя будет, и милиция вычислит меня «на раз». Ничего сложного в установлении моей персоны нет. А из-за схватки с двумя алкашами могут накрыться ржавым медным тазом все мои планы. В случае чего постараюсь, как говорил контрабандист Лелик в «Бриллиантовой руке» «бить сильно, но аккуратно».

Выходим из общежития. На улице уже начинает темнеть. Проступающие через сгустившийся серый туман белые силуэты зданий с сияющими светом окнами кажутся размытыми. Ветер злобно бьет меня в лицо, теребит воротник куртки, морально подготавливая к схватке.

Шатенка держит меня под руку, прижимаясь всем телом.

— Свет, холодно же. Может, ты обратно в общагу уже пойдешь? Чего мерзнуть? Я и сам прекрасно до дома доберусь, — предлагаю девушке. Если что-то начнется, лишние свидетели мне точно не нужны.

— Нет, Леш, тут остановка недалеко. Я тебя сейчас на транспорт посажу и потом отправлюсь назад. Мне так спокойней будет, — решительно отвечает девушка.

Молчу. А что тут сказать? Обратно она точно сейчас не пойдет, пока не убедится, что я благополучно уехал.

Выходим из двора общежития. Со скамейки дома напротив отделяются две темные фигуры. Чутье опять меня не подвело.

— Света, пожалуйста, не вмешивайся, — придерживаю возмущенно рванувшуюся навстречу ухмыляющимся парням шатенку. — Я сам разберусь. Только не мешай. Все будет нормально, обещаю тебе, — шепчу в маленькое розовое ушко.

Девушка останавливается, пристально смотрит на меня и, что-то уловив в моих глазах, послушно кивает.

— Подожди меня здесь. Я быстро, — прошу ее и иду навстречу чернявому и его дружку.

— Что, щенок, страшно? — злобно ухмыляется чернявый. Предвкушающий расправу, довольный приятель маячит сзади, метрах в трех от него.

— Очень, прямо трясусь от ужаса, — я абсолютно невозмутим.

Встретившись с моим спокойным взглядом, Витек останавливается. Наглая ухмылка медленно сползает с его лица, в глазах на долю секунды мелькает неуверенность.

Я тихо вдыхаю холодный воздух, входя в боевой транс, и делаю шаг навстречу чернявому. Кровь начинает струиться по жилам быстрее, мысли обретают невероятную четкость и яркость, движения становятся плавными и резкими.

Витя, сбитый с толку моим уверенным видом, теряет спокойствие.

— Тебе что, урод, так здоровье потерять хочется? — орет он, схватив меня обеими руками за воротник куртки и подтянув к своему лицу.

Теперь я знаю: все будет очень легко. Противник — идиот. Семенович еще год назад рассказывал и показывал, что захваты «за грудки» просто подарок для человека, знающего рукопашный бой и умеющего драться. Противник фиксирует себя в уязвимой позиции, и при этом его руки полностью заняты. Легкая мишень. Делай с ним все, что хочешь. Отреагировать и защититься забияка все равно не успеет.

Агрессивное движение чернявого заставляет меня окончательно «включиться». Дальнейшие события отпечатываются в сознании яркими обрывочными картинками.

Удар в четверть силы ладонями, собранными в чашки, по ушам чернявого. Он наносится снизу вверх с небольшим резким замахом. Сильное воздействие разрывает барабанные перепонки и может привести к летальному исходу. Слабое — вызывает резкую боль, дезориентацию в пространстве, полуобморочное состояние.

Чернявый резко воет на одной ноте, согнувшись и схватившись руками за уши. Рывок за куртку, подсечка, контрольный тычок костяшками кулака в солнечное сплетение, и стонущий парень калачиком сворачивается на пыльной земле.

Летящий на помощь друг получает удар ноги в корпус, откидывающий его на пару шагов назад. Хват за рукав его куртки, резкий рывок на себя, одновременно со встречным движением, и я оказываюсь за спиной нападающего. Моя правая рука мягко проскальзывает к нему под подбородок, а предплечье левой сдавливает шею с обратной стороны.

«Пять, шесть, семь», — отсчитываю секунды, ощущая, как хрипящий хулиган замолкает и медленно обмякает и тянет меня на землю. Держать в удушающем захвате можно не больше десяти секунд. Иначе возможен летальный исход. А так просто сознание потеряет на некоторое время.

Мягко опускаю бесчувственное тело на землю. Оно с глухим стуком падает на асфальт.

— Ты их не покалечил? — обеспокоенно спрашивает подошедшая Света, смотря на распростертые на земле фигуры.

— Да все нормально будет, — беспечно машу рукой, — я с ними очень аккуратно работал. Даже никому ничего не поломал. Через минут пять-десять очухаются и будут в относительном порядке.

— Тогда пошли побыстрее на остановку, — шатенка снова берет меня за руку.