Последний солдат империи. Юрий Дмитриевич Маслюков в воспоминаниях современников

Нужно сказать, что наш институт разработал оборудование, которое пошло в серийный выпуск на нескольких станкостроительных заводах министерства, и поэтому наш авторитет в этом плане был очень высоким, а Юрий Дмитриевич его всячески поддерживал. И в социальных вопросах помощь оказывал. Все же институт – это бюджетная организация, где-то около 70% средств мы получали из бюджета, и только 30% нам приносили работы по так называемому хоздоговору. Юрий Дмитриевич помогал решать вопросы, связанные со строительством жилья, – мы получали на это средства из бюджета, достаточно большие деньги. Практически где-то к середине 70-х – началу 80-х годов у нас даже девушки-одиночки, достигшие тридцатилетнего возраста и не вышедшие замуж, получали однокомнатные квартиры, то есть ситуация с жильем была достаточно благоприятная. Это потому, что он как бы курировал нас в этом плане.

К нему приходили с самыми немыслимыми бедами, и каждый, кто просил его о помощи, обязательно ее получал. Когда была возможность, он пускал в ход административные рычаги, как в случае с финансированием строительства республиканского онкологического центра в Ижевске, в иных ситуациях помощь оказывалась из личных средств. Денег, чтобы помочь кому-то, он никогда не жалел, да и не копил. Жена Маслюкова Светлана Ивановна вспоминала, как Юрий Дмитриевич, принося в дом зарплату, давал ей поручение непременно помочь финансово тем или иным людям, – и все деньги тут же делились на несколько кучек, которые и отправлялись адресатам.

Еще один бывший сотрудник Маслюкова рассказывал: «После неудачного перелома ноги я поехал на операцию в институт Илизарова, в Курган, – нога неправильно срасталась, – и Юрий Дмитриевич меня провожал. Я в какой-то куртке, на костылях, в гипсе, а на улице жуткий мороз. И вот, когда мы уже попрощались, Юрий Дмитриевич снял с себя дубленку и надел на меня – знаете, как у Пушкина заячий тулупчик, я даже растерялся». И таких историй множество.

* * *

Юрий Дмитриевич очень любил книги, у него была большая библиотека. Читал постоянно: на кухне, в спальне, в гостиной, – его невозможно было себе представить без книги в руках. Всю жизнь он увлекался классикой и исторической литературой, а в последние годы, к неудовольствию Светланы Ивановны, вдруг запоем стал читать огромное количество детективов, в особенности полюбил американские, круто замешанные. Прочитанные детективы Светлана Ивановна отказывалась держать в доме и выносила в подъезд, к мусоропроводу, но Юрий Дмитриевич все равно чуть ли не пачками приносил все новые и новые.

Думаю, причина тут в том, что для него это была практически единственная возможность посмотреть, как у кого-то, пусть это всего лишь автор детективного романа, хорошо работает голова, лихо выстраивается сюжет, все логично и взаимосвязано. Детективы позволяли ему хоть где-то в современной жизни увидеть работу мысли, которая была абсолютно потеряна в деятельности российского правительства. Потому что наблюдать, как то, что было создано поколениями советских людей в период расцвета великой оборонной индустрии, то, в чем он лично принимал участие, планомерно разваливают, видеть, как постепенно деградируют и исчезают целые научные направления, было физически больно.

Любил музыку – в основном, конечно, классику. Часто ходил со Светланой Ивановной в оперу – и когда они жили в Ленинграде, и когда ездили за границу. «В Бельгии мы слушали «Риголетто», – рассказывала Светлана Ивановна. – Спектакль был поставлен прямо в лесу. Пробираешься по тропинке, стоит замок, рядом устроены сиденья, зрителям выдают пледы… Роль Джильды там исполняла Анна Нетребко, совсем молодая, о ней тогда еще никто ничего не знал. На меня она произвела неизгладимое впечатление». Любил слушать записи Бориса Штоколова и Дмитрия Хворостовского.