Последний штрафбат Гитлера. Гибель богов

— Точно! — Офицер достал наконец пачку, сказал с гордостью: — Казбек!

— Данке.

Клинк вырубил его выверенным ударом. Юрген одной рукой подхватил падающее тело, второй — пачку папирос. Сгодится! Сунул ее в карман, потом для надежности еще раз приложился ребром ладони за ухом русского, чтобы не пикнул до самых их позиций, наклонился, поднял свалившуюся шапку, нахлобучил ее на голову Клинку. Тот сразу все понял. Через пару минут он уже стоял в русской куртке с оторванными погонами, а тело русского офицера было обряжено в заляпанный грязью немецкий маскировочный балахон, на голове у него была каска Клинка с крепко затянутым ремешком. Юрген содрал цветную нарукавную повязку — она ему больше была не нужна. Еще раз окинул взглядом Клинка, русского, себя. Все было в порядке. Вперед!

Они закинули руки русского себе на плечи и почти бегом поволокли безвольное тело напрямик к передовой. Наглость — сестра успеха, им обоим это было очень хорошо известно. Чем больше русских они оставляли за спиной, тем меньше их оставалось впереди, тем меньше была вероятность того, что кто-нибудь обратит на них внимание.

— Стой! — раздался крик.

Дорогу им заступил какой-то немолодой офицер с одной звездочкой на погонах. Похожий тип допрашивал Юргена, когда его угораздило попасть в русский плен в самом начале его военной карьеры. Майор, определил Юрген, ретивый.

— Что это вы несете? — спросил майор.

— Немецкий шпион, приказано доставить к командиру, — выдал Юрген заготовленную версию.

— Оглоушили! У, падаль! — сказал майор.

Юрген ничего не понял.

— Отдохнем, — сказал он спокойным голосом и скинул руку русского со своего плеча.

Клинк все ловил на лету. Он без заминки повторял движения командира, он даже наклонился, чтобы подтянуть сползший маскировочный балахон на шее русского, при этом его рука скользнула к сапогу, там у него был нож. Было бы лучше обойтись без этого. Не хотелось тратить время на то, что оттаскивать в сторону и прятать тело, о которое все равно в любой момент кто-нибудь мог споткнуться в этой кутерьме и поднять тревогу.

— А почему в сторону передовой несете? — подозрительно спросил майор.

— Приказано доставить к командиру, — повторил Юрген, — а командир на передовой. Ловит шпионов. Смерть шпионам! — тихо воскликнул он и совершенно случайно попал в самую точку.

— Ясно, — сказал майор, заметно расслабляясь.

Юрген сунул руку в карман. Клинк сделал незаметный шажок в сторону, потом еще один, заходя майору сбоку. Юрген достал пачку папирос.

— Папиросу, товарищ майор? Казбек!

— Богато живете в СМЕРШе, — сказал майор, беря папиросу. — Потом выкурю, сейчас не положено.

Он наконец убрался с их дороги. Они подхватили русского на плечи и побежали дальше. Траншеи были по-прежнему пусты. Они перевалили через переднюю и свалились за бруствером, тяжело отдуваясь.

— Дальше пойдем так, — сказал Юрген, — я первый, нащупывая дорогу, чтобы не увязнуть и не бултыхнуться в яму, ты с этим — за мной. Когда пройдем русские посты, поменяется. Сдюжишь?

— Не такие узлы приходилось таскать, — с усмешкой в голосе сказал Клинк.

Юрген огляделся. Там и тут стояли одинокие кусты, казалось, что их очень много и все они одинаковые. Ему пришлось немного побегать, чтобы найти свой, с надломанными ветками. Юрген еще раз посмотрел на их высоту, закрепляя ориентиры, и вернулся к Клинку.

— Подсоби, — сказал тот.

Клинк успел разрезать на полосы свой маскировочный балахон, сплел из них веревку, связал ею кисти русского, оставив длинный конец. Он встал, чуть согнувшись. Юрген помог взвалить ему на спину тело русского. Клинк просунул голову между его связанными руками, потом привязал их концом веревки к своему поясному ремню.

— Так руки остаются свободными, — пояснил он.

— Разумно, — ответил Юрген. Он надел каску, взял в руки автомат. — Двинулись!

Они прошли первые сто метров, самые опасные, там сзади, на русских позициях, в толчее людей Юрген был куда более спокоен. По его прикидкам, они уже находились на линии русских секретов, возможно, даже миновали их. Стояла поразительная тишина, плеск воды под их ногами и хлюпанье грязи были единственными звуками, — они оглушали. Но он все же расслышал сухой щелчок и мгновенно упал на землю. Сзади донесся громкий всплеск, — это рухнул Клинк со своей ношей. Юрген успел даже подумать, что все вышло очень удачно — грохот русского автомата перекрыл все звуки. И чуть повернуть голову, чтобы засечь, откуда стреляют, — немного со спины, метров с двадцати — двадцати пяти.

— Охренел, что ли? — донесся русский голос. — Приказано же: ти-ши-на.

— Да мне показалось…

— Креститься надо, когда кажется, а не стрелять. И вообще, может быть, это наши.

— Предупредили бы…

— Тут столько наших, что всех и обо всех ненапредупреждаешься. Приказано же: тишина.

— А зачем же мы тогда здесь сидим?

— Так положено.

— А-а-а.