Последний шаг

— «Долг прежде всего»! — Потом уже серьезно добавил: — Не упусти его. Дело нешуточное. Завтра, когда я буду докладывать, узнаешь, что к чему. Еще прошу, действуй осторожнее, чтобы он тебя не заметил. Узнает немедленно! Память у него просто дьявольская, Ну, я пошел. Привет!

Лучиан быстро направился к остановившейся на противоположной стороне машине.

2

Полковник Панаит с любопытством разглядывал своих подчиненных, играя тонко отточенным карандашом.

— Если я правильно понял, у вас вчера был богатый событиями вечер.

По лицу Фрунзэ метнулась улыбка довольного собой человека, и он поспешил ответить с веселым задором:

— Так точно, товарищ полковник! Могу доложить: у меня как у холостяка был очень насыщенный вечер и был бы еще насыщеннее, если бы…

— Хвастается, как всегда, — вступил в разговор Лучиан.

Панаит поднял карандаш: для обоих его сотрудников это означало, что сейчас не время для словесной дуэли. И действительно, полковник заговорил серьезно:

— Нам предлагают сделку, и, честно говоря, я не вижу причин, чтобы отклонить ее. Почему бы нам не сесть за «стол переговоров»? Прежде чем доложить генералу, я хотел бы лично побеседовать с господином Пантази… Сеть «Аргус-2»… Ричард Брук, шпион-призрак… Что и говорить! Детство нашей госбезопасности… — Он задумчиво улыбнулся: — Пантази… Я очень хорошо его помню. Из остатков сети «Аргус-2» их пресловутый Центр создал сеть «Венус», которую мы тоже ликвидировали. Кто знает, какие новости сообщит нам Пантази. — Панаит сиял френч, повесил его на спинку стула, поправил галстук: — Жарко… Уже одиннадцать часов…

— Товарищ полковник, в двенадцать мы обещали дать ответ, — напомнил Лучиан.

Панаит осторожно положил карандаш на стол и начал вертеть его, как волчок. Не поднимая глаз от «игрушки», предложил:

— Вызови его по телефону!

— У него нет телефона.

— Невероятно… Чтобы такой человек, как он, не имел телефона?! Что ж, не остается ничего другого, как поехать к нему домой. Возьмите машину Василиу. Вы ведь с ним ладите?

— Старик живет очень далеко, — вздохнул Фрунзэ, вспомнив о ночной прогулке.

— Так вы же не пешком будете добираться. Пригласите Пантази сюда. От моего имени, разумеется.

«Волчок» остановился, и Лучиан воспринял это как сигнал: разговор окончен.

— Разрешите идти?

— Да, пожалуйста, — весело ответил полковник.

— Сюда! Так, теперь направо, — подсказывал Фрунзэ шоферу.

Машина медленно въехала на узкую, плохо замощенную улицу, застроенную старыми, деревенского типа, домами. Василиу пожаловался:

— Всегда вы меня гоняете по таким дорогам… Того и гляди, разобью свою колымагу!

Хотя Василиу вел машину на небольшой скорости, «Волгу» страшно трясло.

— Что ты хочешь, Василиу? — засмеялся Фрунзэ. — Бухарест прошлого века. Домики с садиками и водоразборными колонками у калиток. Но смотри, зато какие здесь липы!

— Эта улица Пахаря? — спросил Лучиан, расположившийся на заднем сиденье.

— Эта! Хорошо перепахана, правда?

— Подъехать прямо к дому двадцать один? — поинтересовался Василиу.

— Да.

— Вот здесь! — показал Фрунзэ через десяток метров.

«Волга» остановилась у высокого, в рост человека, забора, не дающего прохожему заглянуть во двор, вернее, в садик. Двое офицеров вышли из машины. Улица под палящим солнцем была пустынной. Только женщина, наполнявшая ведра у колонки, с любопытством посмотрела в их сторону.

— Он сюда вошел, — указал Фрунзэ.

Лучиан увидел на воротах табличку: «Внимание! Злая собака. Звоните!» Пренебрегая предупреждением, он нажал на щеколду, но калитка оказалась заперта. Тут же загремела цепь, злая собака угрожающе двинулась к ним и хрипло залаяла. Затем послышался высокий женский голос:

— Кто там?

— Добрые люди, — отозвался Лучиан, вспомнив, с какой горечью Пантази говорил о своем одиночестве.

Им открыла невысокая женщина, по лицу ее градом струился пот. Увидев двух мужчин, а позади машину, она растерялась. Она, по-видимому, стирала белье: фартук, повязанный поверх старого, выцветшего платья, был мокрым.

— Мы хотим поговорить с господином Пантази, — вежливо обратился Лучиан к женщине.

— С кем? — переспросила она, и весь ее вид выразил удивление.

— С господином Тибериу Пантази, — повторил офицер.

Женщина начала вытирать фартуком руки, изъеденные содой.

— Пантази здесь не проживает, — объяснила она.

Лучиан вопросительно посмотрел на Фрунзэ. Тот, тоже удивленный услышанным, спросил женщину:

— Это номер двадцать один?

— Да…

— По улице Пахаря?

— Да… Я живу на этой улице больше тридцати лет, но, знаете, никогда не слышала ни о каком Тибериу Пантази… — Хозяйка ухватилась рукой за калитку, собираясь закрыть ее прямо перед носом офицеров.

— Минуточку… А кто здесь живет? — вмешался Лучиан.

— Семья Монолиу… Я с мужем. А вы кто такие?

Лучиан с упреком посмотрел на друга, будто тот был виноват во всей этой путанице.

— Знаете, — дружелюбно обратился Фрунзэ к женщине, — я лично проводил вчера господина Пантази домой… Я собственными глазами видел, как он вошел в эту калитку. Более того, собака была отвязана, она подошла к нему, заюлила, но не залаяла.

— В котором часу? — насторожившись, поинтересовалась женщина.