Последний самодержец

     Он сжал правую руку и потряс внушительным кулаком.

– Но как только эта рука ослабела, в Росси проросла зараза революции и измены, внешние враги подняли головы и напали как шавки на медведя. Но Бог и в этот раз не оставил меня, услышал мои молитвы.

     Он повернулся к висевшему в углу образу и истово перекрестившись, поклонился. Генералы последовали примеру императора.

– Вожаки и зачинщиками заговора, сегодня арестованные, завтра будут допрошены, и с ними будет поступлено без жалости, без пощады, – продолжил император, прохаживаясь вдоль стола. Последние годы у него болели суставы, и он не мог долго сидеть. – Сейчас мы немедля должны обсудить меры для исправления положения в Крыму. Уже завтра утром Дубельт отправляется со своим отрядом. Вместе с ним я посылаю своего флигель-адъютанта полковника Шеншина, который должен будет передать подробные инструкции новому командующему. Прошу высказываться, господа.

Сановники некоторое время молчали, переглядываясь.

– Разрешите, Ваше Императорское Величество, я освещу некоторые политические аспекты этого дела, – выступил Орлов.

– Это верно, граф, – одобрил Николай. – Прежде чем принимать военные решения, нужно определить политические цели. Докладывай Орлов.

– Прежде всего, нужно принять во внимание цели наших противников. Англичане боятся усиления России вообще. Наши интересы сталкиваются не только на Балканах, но и на Кавказе и в Туркестане. Их цель – ослабить Россию, расчленив её и сведя на роль второстепенной державы. Это наши главные непримиримые враги и не случайно заговор возглавлял английский консул.

– Этот мерзавец завтра же будет выслан. Вы уже направили ему соответствующее уведомление, граф? – обратился Николай к Нессельроде.

Да, Ваше Императорское Величество, к нему был послан скороход, который доставил уведомление за моей подписью.

Николай заметил, что престарелый Нессельроде тяжело опирается на стол, с трудом держась на ногах.

– Господа, – сказал он, – давайте без церемоний. Кто хочет сесть – садитесь.

Этим разрешением кроме Нессельроде немедленно воспользовались Воронцов и Паскевич.

– Если идти от обратного, – продолжил Орлов, – то самым благожелательным нашим противником является Франция. Французам невыгодно чрезмерное ослабление России и соответствующее усиление Англии. Их интересы сталкиваются с английскими по всему миру, так они борются за колонии в Америке, Азии и Африке. Вместе с тем, у нас с ними нет непосредственных противоречий.

– Это выскочка Луи Бонапарт, – пренебрежительно заметил император, – оскорбился из-за того, что я ему написал "Monsieur mon ami" вместо положенного по протоколу между монархами "Monsieur mon frère"

– В 1815 году династия Бонапартов была исключена из французского престолонаследия в соответствии с решением Венского конгресса, – скрипучим старческим голосом прокомментировал Нессельроде.

– Остаются австрийцы, – продолжал Орлов.

– Мерзавцы! – вскричал Николай. Его рука снова сжалась в кулак, а правильные черты лица исказились от злости. Где бы был этот негодяй Франц-Иосиф, если бы не твой экспедиционный корпус, Паскевич?

– Думаю, болтался бы на виселице, как Ламберт, или, как Кошут, стал приживальщиком у турецкого султана, Ваше Императорское Величество, – с иронией ответил Паскевич.

– Именно! Только благодаря нашим войскам были разгромлены венгерские революционеры, – император возбуждённо махал кулаком. – А сейчас, из-за этого неблагодарного негодяя, я вынужден держать у границ Австрии целую армию, лишая Крым столь нужной поддержки.

– Продолжай, Орлов – распорядился император, несколько успокоившись.

– Как вы помните, в январе прошлого года я, по Вашему поручению, Государь, ездил в Вену и поэтому хорошо знаю настроения при австрийском дворе. Главное чувство, которое ими руководило тогда и руководит сейчас – это страх.

– Если они нас боятся, то почему же угрожают? – спросил Долгоруков.

– Потому что ещё больше они боятся французов и англичан. Они боятся усиления влияния России, так как большинство подданных Австрийской империи составляют славянские народы. Но ещё больше они боятся Франции и Англии, которые угрожают отторгнуть их итальянские владения.

– Хорошо сказано, Орлов! – воскликнул Николай. – Франц-Иосиф – просто трусливый пёс! Но каковы же должны быть наши политические цели?

– Я считаю, Ваше Императорское Величество, что наши цели должны быть противоположны целям наших противников. Если англичане хотят нас ослабить, мы должны усилиться. Если австрийцы боятся нашего влияния на славянские народы, мы должны распространять и усиливать это влияние. Французам нужно что-то пообещать, австрийцев – испугать, а англичан нужно просто бить!

Наступило молчание. Все обдумывали стратегию, предложенную Орловым.

– Насчёт того, чтобы что-то пообещать французам – это по вашей части, Нессельроде, сказал Николай, одобрив, таким образом, предложение Орлова. – А вот насчёт того, чтобы испугать австрийцев и бить англичан – прошу ваши соображения, господа генералы.

На некоторое время снова наступила тишина.