Последний реанорец. Том XI

Количество разумных на арене всё продолжало нарастать. Шум, гам, кровожадные крики, а также вопли нетерпения и подбадривания. Какофония различных звуков слилась воедино и поглотила всех внутри ристалища, подобно проклятию. Каждый присутствующий житель Мерраввина так или иначе приветствовал выживших храбрецов, которых из двух тысяч осталось менее трёх сотен. Деньги, оружие и драгоценные камни, всё летело прямиков на ристалище с многоуровневых трибун прямиком к ногам участников.

Вот только всё это время я не обращал никакого внимания на рёв опостылевшей мне толпы, ведь в голове у меня звучала безупречная мелодия ледяного леса.

— Простите нас, благодетель Зеантар, — вдруг раздался над ухом жалобный и едва тихий голос Ниа, а пение резко прекратилось. — Мы давно не практиковались. Вам не нравится, да?

Главная суть фей Зеленвальда в том, что поют они не для всех, а лишь для тех, кого сочтут достойным, потому как благодаря своим магическим способностям своё мастерство они передают на прямую в сознание слушателя, а не во всеуслышание. Порой за всю жизнь невозможно услышать их драгоценного голоса. И теперь я понимаю, почему асуры изуродовали безобидных существ. Они отказались. Отказались петь для них после утраты крыльев. Силой их не заставить и таким образом они решили им отомстить не убивая. Ведь по неподтверждённым слухам они великолепные эмпаты, а их ноктюрны перед битвой делают любого разумного сильнее.

Однако правда это или вымысел. Я не знаю. Никогда не интересовался подобным.

— Всё по-прежнему бесподобно, девочки, — улыбнулся как можно теплее я, сидя на перилах ложи и неторопливо разлепляя веки, попутно с этим глядя как увлеченно между собой общается Бездна с божествами и архидемоном, пока сам картар беспробудно дрых в кресле неподалёку. Тому было плевать как на вопли народа, так и на их крики. — Ваша поэзия, как и всегда на высоте.

— Спасибо вам, благодетель Зеантар, — заговорила шепотом Ифа, поглаживая меня по щеке своей миниатюрной ладонью, словно утешала. — От вас нам приятно это слышать. Вы хороший реанорец, но почему-то очень и очень часто грустите и сожалеете о чем-то. Мы это чувствуем. Вы грустите даже тогда, когда всем улыбаетесь.

Вот как? Что ж, от столь проницательных существ даже я не смогу скрыть такого. Все высокоранговые менталисты позавидуют подобной эмпатии.

— Вовсе нет, Ифа. Во мне мало хорошего. Очень мало, — подмигнул я весело малышке. — В сущности, я корыстный, гневливый, самонадеянный, самодовольный и достаточно злобный реанорец. Можно сказать, что за многие годы я стал квинтэссенцией смерти и зла. Окружающий нас мерраввинский сброд не даст мне солгать. А над грустью и сожалением я не властен. Это укоренилось во мне давным-давно против моей воли.

— И вот опять, — взволновано зашептала Яни, выныривая из нагрудного кармана. — Но теперь уже… печаль. Вы будто… калейдоскоп различных эмоций.

Калейдоскоп? Ха-ха-ха. Так меня еще не называли…

— Вы ведь никому не расскажете об этом, не так ли? — улыбнулся я обеспокоенным малышкам. — Пусть это будет нашей маленькой тайной?

— Хорошо. Мы никому не расскажем, благодетель, — заговорщицки прошептала Ниа. — Клянемся вам.

— Вот и хоро…

Однако договорить я не успел, потому как в следующий миг астральная арена мгновенно замолкла, а силуэт посланника Гумонда начал подниматься в воздух к самому центру ристалища и одновременно с этим в прежнем месте начала медленно формироваться пространственная арка для будущего испытания.

— ДАМЫ И ГОСПОДА!!! — громко заговорил посланник, отчего беспробудно дрыхнувший Пал резко вздрогнул, протяжно зевнул и затуманенными глазами заозирался по сторонам. — ВТОРОЙ ДЕНЬ РАЗВЛЕЧЕНИЯ ДРЕВНИХ ВОТ-ВОТ НАЧНЕТСЯ!!!

— Чего? Кто? Какого лешего он так орёт? — возмутился сонно Драгун.

Правда, стоило его взгляду сфокусироваться, как тот вновь беззаботно зевнул, потянулся всем телом и утвердительно кивнул.

— А! Точно! Вспомнил! Мерраввин же!

— Слишком бурная ночь? — с лукавой улыбкой осведомилась ни с того ни с сего Бездна, невольно скосив взгляд на невозмутимо-смущенных жен мироходца.

— Ох и не говори! — пожаловался наиграно картар, поднимаясь с насиженного места. — Совсем заезди…

— Посмеешь закончить своё предложение и придушу! — пригрозила ему ВальдХэрри, сжимая кулак и показывая его мужу, отчего покровительница тихо рассмеялась и вновь обратила своё внимание на арену.

— Из двух тысяч участников у нас осталось всего двести восемьдесят три претендента, — продолжил надрываться посланник, кружа в воздухе, пока безумная толпа ликовала во весь опор. — Сегодняшний день нам принесет схватки один против одного! Один против двоих. Один против троих! И один против четверых! Как только арка сформируется, то попрошу всех воителей пройти внутрь. Ну а далее… ДАЛЕЕ ВСЁ БУДЕТ ЗАВИСЕТЬ ОТ ВАШЕЙ УДАЧИ И СОБСТВЕННОЙ СИЛЫ!!!

На некоторое время арена вновь затихла, но только для того, чтобы буквально секунду спустя взорваться неостановимым гулом оваций, аплодисментов и сгущающейся бешенной эйфории.