Последний Первый человек

Корс юркнул в кресло, которое тут же плотно обхватило его тело, и приложил руку к изображению большой ладони с пятью пальцами на панели управления, подключившись к нейронному интерфейсу бортового компьютера. Тело наблюдателя расслабилось в кресле, его большие черные глаза затуманились и закрылись. Со стороны могло показаться, что он заснул, но на самом деле его мозг напряженно работал, успевая одновременно отдавать десятки команд различным системам корабля и отслеживая показания более сотни датчиков и приборов.

– Выполнить маневр уклонения, – приказал Корс компьютеру.

– Уклонение невозможно, объект изменяет траекторию.

– Время до столкновения с объектом?

– 2.4 секунды

– Включить эвакуацию данных за 0.1 секунды до столкновения

– Принято

– Определить тип объекта, его характеристики, сделать реверсивный расчет его траектории…

– Принято

Информация со всех систем корабля теперь поступала плотным потоком, «записываясь» прямо в мозг Корса. Его сознание и было тем самым носителем данных, который станция должна была эвакуировать за миг до своей гибели.

Закончив отдавать распоряжения, Корс выполнил ментальное сканирование в попытке обнаружить присутствие жизненных форм. Ничего, пусто, ни одного отклика мысли. Внезапно от бортовых систем стали поступать новые сообщения: «… объект – боевая ракета», «обнаружен корабль …», «перехват ментальной команды…», «идентифицирована форма жизни: ЗОНЕРЫ», «расшифрована команда: уничтожить …», «…ов повреждена – эвакуация невозможна», «аварийный протокол включ…».

И в следующий миг исследовательская станция исчезла в яркой вспышке, просто испарилась, как будто ее здесь никогда и не было…

* * *

Джозеф Клейтон умирал в одной из больниц Далласа. С каждым днем он становился слабее. Врачи нашли у него неоперабельный рак последней стадии, когда уже ничего нельзя было сделать. Он провел в клинике три недели и знал, что жить ему оставалось уже недолго. От лекарств, которые ему давала медицинская сестра, он засыпал, а когда их действие заканчивалось – просыпался от боли. Сон и явь сменяли друг друга, слившись в бесконечную череду видений, в которой он с трудом отличал одно от другого. И только боль помогала ему осознавать, что сейчас он не спит.

В момент пробуждения, сознание почему-то не спешило возвращать ему контроль над собственным телом. И он знал причину этого. Как только он начинал снова ощущать свои руки и ноги – боль становилась просто невыносимой. Каждый раз его мозг, как будто, предлагал ему сделать выбор – попробуешь прожить еще один день? И времени на ответ самому себе у него уходило с каждым разом все больше, и больше …

Джозеф был одиноким стариком. К своим 80 годам, он пережил всех своих немногочисленных близких и друзей. И хотя у него была дочь Элизабет, он ее не видел уже более двадцати лет. Он даже не знал – жива ли она. За свою жизнь Клейтон перепробовал множество профессий и успел пожить в разных концах страны. Но, когда к семидесяти годам его здоровье совсем разладилось, он решил поселиться на своем ранчо, недалеко от Далласа, доставшееся ему по наследству.

Имея небольшие накопления и ветеранскую пенсию, он мог позволить себе достаточно скромный образ жизни. Дом и остальные постройки его хозяйства давно уже требовали капитального ремонта, на который у старика не было ни сил, ни средств. Так он и прожил последние десять лет, пытаясь угадать, что развалится быстрее: его дом или его тело. Три недели назад почтальон случайно обнаружил Джозефа без сознания на террасе дома и вызвал врача. Тот и доставил его в этот госпиталь, где он теперь терпеливо дожидался своего конца.

Единственным человеком, с которым ему удавалось поговорить за последние недели, была медсестра Кэрол – симпатичная жизнерадостная женщина лет 45. Недавно она стала посещать занятия йоги и теперь пребывала в совершеннейшем восторге от них, рассказывая каждому своему знакомому об их пользе. Джозеф не стал исключением. Неделю назад Кэрол рассказала ему про медитацию, насколько это важно для здоровья человека в любом возрасте. И хотя ему было не все понятно, этот рассказ его заинтересовал и он решил, что обязательно попробует эту медитацию. В конце концов, не так много у него осталось занятий в этой жизни.

Боль снова вернулась. Джо посмотрел на часы – 4:30, на улице еще даже не рассвело. «Надо подождать» – решил он, не стоит сейчас звать Кэрол, наверняка, она еще спит. Тело затекло и стало словно чужим, но зато и боль была пока еще терпимой. И тут он вспомнил про медитацию: «Что там она говорила? Закрыть глаза и сосредоточиться на ощущениях, погрузиться в покой». Попытавшись все это выполнить, он с удивлением почувствовал, что у него неплохо получается.