Последний ответ

— Таких здесь не водится, точно говорю. В Каррисосо живут только нормальные люди. — Внезапно он куда-то заторопился. — Насчет чего прочего, меня зовут Мойсес, к вашим услугам. Теперь мне пора уходить, но если вам что-нибудь понадобится, кричите мне из окна. Я ведь не только бензином занимаюсь, еще всякие поручения выполняю. Ну, вы усекли: отнес, принес…

Я не понял, обладали эти слова двойным смыслом или же Мойсес просто выражал так свои мысли. Когда дверь за ним закрылась, мы с Сарой переглянулись. Это означало: «Какого черта мы тут забыли?»

61 Письма во имя спасения мира

Наше положение в качестве детей Земли — совершенно особенное.

Мы недолго будем здесь жить и так и не узнаем почему, хотя по временам нам будет казаться, что мы знаем ответ.

А долго думать и не надо: мы живем здесь ради наших ближних.

Альберт Эйнштейн

Сара устроила себе сиесту. Она, не раздеваясь, улеглась на постель. Простыни были все в пятнах и прожжены сигаретами. Я же отправился побродить по Каррисосо, который в полдень показался мне самым неприветливым местом на земле.

На той же бензоколонке я купил две бутылки воды и пакетик печенья, затем поднялся в наш новый генеральный штаб, вовсе не напоминавший общежитие в Бруклине.

Сара все еще спала. Я подумал, что кровать у нас всего одна, но это не составит проблем, поскольку укрываться этими простынями никто из нас не собирался.

За неимением других дел я поплескал воды на лицо в крохотной ванной, а потом улегся на свободную часть кровати, чтобы поработать с оставшимися главами рукописи. С тех пор как мы вплотную занялись поисками Милевы, моя редакторская работа отодвинулась на второй план, и я не сильно надеялся успеть все сделать к назначенному сроку.

Хотя у меня не было ни издательства, ни издателя, Сара объявила мне, что «Квинтэссенция» требует от меня завершения биографии и исполнения договора — пусть даже они сами не знают, для чего это нужно.

Время уходило, деньги тоже. Единственное, что у меня было, — это любимая женщина, спящая в мерзопакостной комнате. Необычная компенсация за столь далекое путешествие.

Я проглядел переписку Эйнштейна с Зигмундом Фрейдом. Физик обратился к нему с вопросом: «Возможно ли контролировать эволюцию человеческого разума, чтобы обезопасить его от психозов, порождающих ненависть и тягу к насилию?» Я как раз собирался прочесть ответ отца психоанализа, когда в дверь дважды громко постучали.

Сара, еще полусонная, открыла глаза, а я спросил:

— Мойсес?

— Полиция, — ответил грубый голос.

За время короткого путешествия от кровати к двери ко мне вернулись призраки, которых я оставил за спиной в Барселоне. Я боялся, что стражи порядка наконец-то вышли на мой след по поводу какого-нибудь из произошедших убийств и теперь мне придется отдуваться по полной программе.

Но, увидав за дверью толстого вспотевшего полицейского с сигарой в зубах, я понял, что за мной явился не Интерпол. Предъявив свой значок, толстяк без приглашения прошел в комнату и уселся на стул лицом к спинке.

Полицейский начальственным взором посмотрел на Сару — она снова присела на краешек кровати, — затем на меня и только тогда произнес:

— Я шериф этого города, и в мои обязанности входит знать, кто сюда приезжает и кто уезжает. Здесь новости передаются очень быстро, и мы предпочитаем решать дела без проволочек.

Я передал шерифу свой паспорт, Сара сделала то же самое. Но полицейский их даже не раскрыл.

Он с явным отвращением вернул нам документы и спросил:

— Мне интересно выяснить, кого вы ищете. В поселке поговаривают, будто вам нужна какая-то взбалмошная иностранка, что, естественно, вызывает беспокойство. Здесь никогда ничего не происходит, и нам не нравится, если чужеземцы суют свой нос в наши дела. Вы хорошо поняли? Каждый хочет быть хозяином в своем доме, и Каррисосо — не исключение.

— Мы вовсе не собираемся устраивать вам проблемы, — заметил я самым дипломатичным тоном. — Мы только хотели узнать…

— Кого, черт подери, вы ищете? — перебил меня шериф, глядя на нас обоих с подозрением.

Сара повторила то, что сообщила Мойсесу, не упомянув, что речь идет о внучке Эйнштейна.

— Вы только зря теряете время, — тяжело поднимаясь, объявил полицейский. — Здесь нет никого, кто подходил бы под ваше описание, уж поверьте мне. Быть может, вы найдете кого-нибудь похожего в Капитане, Линкольне или Росуэлле — поселках, которые стоят дальше по нашей дороге. Особенно в Росуэлле. Вам известно, что в тысяча девятьсот сорок седьмом году там нашли марсианина и провели вскрытие? Об этом сняли документальный фильм, и еще много чего было.

— Спасибо за совет, — вмешался я. — Но, как бы то ни было, нам хочется посетить Тринити.

Услышав это название, полицейский внезапно напрягся, точно получил подтверждение тому, что мы собираемся творить темные дела.