Последний оракул

– Я точно не знаю. Он стал проявлять повышенный интерес к этому району около двух лет назад: прекратил бессистемные исследования на всей территории Индии и занялся только здешними местами. – Оглянувшись на Луку, профессор добавил: – И цыганами.

Элизабет стала вспоминать, что было два года назад. Она заканчивала писать кандидатскую диссертацию по философии в Джорджтауне и почти не общалась с отцом. На это у нее не хватало ни времени, ни терпения. Их редкие разговоры по телефону были обычно короткими и напряженными. Знай Элизабет, чем занимается отец помимо своих исследований, возможно, она вела бы себя иначе.

Когда они оказались в центре поселка, жители приветствовали их улыбками и пригласили пройти к столу, уставленному едой: лепешками, тарелками с рисом, вареными овощами, маленькими сливами и крупными финиками, мисками с пахтой. Простая, но устроенная от души трапеза. Одна из женщин, опустившись на колени, помешивала чечевичную похлебку в котле, стоявшем на очаге в форме подковы. Ее дочь подбрасывала в огонь кизяк из ведра, которое держала в руке.

Ковальски подошел к Элизабет.

– Да-а, это не «Бургер Кинг».

– Потому что здесь обожествляют коров.

– Я их тоже обожествляю, особенно в жареном виде и с печеной картошечкой.

Элизабет улыбнулась. И как только этому невероятному человеку каждый раз удается развеселить ее? Она вдруг осознала, что стоит чересчур близко от великана, и шагнула в сторону.

Сбоку от них один из крестьян стал перебирать струны ситара, второй аккомпанировал ему на гармонике, а третий – на барабане табла.

Из толпы вышел высокий мужчина. Тридцати с небольшим лет, с коротко обрезанными волосами и оливковой кожей, он был в традиционной дхоти – безукоризненно чистая прямоугольная полоса ткани спускалась от талии до колен. Кроме того, на нем была рубашка с длинными рукавами, а поверх нее туника. Голову прикрывала вышитая шапочка куфи. Он низко поклонился и заговорил с резким британским акцентом:

– Мое имя – Абхи Бханджи, но я почту за честь, если вы будете называть меня Эйб. У нас, индусов, есть пословица: «Ат итхи дево бхава». Это означает: гости – сродни богам. И уж тем более это касается дочери моего близкого друга профессора Арчибальда Полка. – Он сделал приглашающий жест в сторону стола. – Присоединяйтесь к нам, прошу вас.

Гости так и сделали, но вскоре, когда мужчина узнал о судьбе, постигшей отца Элизабет, улыбка на его лице угасла, и оно превратилось в скорбную маску.

– Я не знал об этом, – тихо проговорил он. – Это ужасная, невосполнимая утрата. Примите мои соболезнования, мисс Полк.

Элизабет склонила голову в знак признательности.

– В последний раз его видели в этом поселке, – вступил в разговор Грей и, кивнув в сторону Мастерсона, добавил: – Он позвонил профессору и сообщил, что едет сюда.

Мастерсон прочистил горло и сказал:

– Мы надеялись, что вы, возможно, сумеете пролить свет на то, куда отправился Арчибальд.

– Я был уверен, что он не должен ехать один, – проговорил мужчина, горестно покачав головой, – но он не хотел ждать.

– Ехать – куда? – спросил Грей.

– Нельзя было везти его туда, чтобы он начинал свои исследования именно там. Это гиблое место.

Элизабет протянула руку и дотронулась кончиками пальцев до тыльной стороны его ладони.

– Если вы что-то знаете… Хоть что-нибудь…

Индиец с усилием сглотнул, сунул руку в карман туники и вытащил из него маленький матерчатый мешочек, в котором что-то звякнуло.

– Все началось, когда я показал вашему отцу вот это. – Он развязал завязки и высыпал содержимое мешочка на стол. – Мы находим их время от времени, когда обрабатываем эти поля.

Старые, потускневшие монеты, почти черные от возраста, плясали и крутились на досках стола. Одна из них подкатилась к Элизабет. Женщина остановила ее, прижав ладонью к столу, а затем взяла в руку. Она потерла ее поверхность, счистила налет ногтем и только потом поняла, что держит в руках.

На одной стороне монеты было потертое, но все еще различимое изображение женского лица со змеями вместо волос. Медуза Горгона.

– Это древнегреческая монета, – удивленно сказала она. – И вы нашли ее в вашем поле?

Эйб утвердительно кивнул.

– Удивительно! – Элизабет повернула монету к свету костра. – Греки действительно некоторое время правили Пенджабом. А кроме них – персы, арабы, Великие Моголы, афганцы. Александр Македонский одержал победу в великой битве, состоявшейся в этом регионе.

Грей взял другую монету. Его лицо потемнело. Он протянул ее женщине.

– Вы лучше взгляните на эту, Элизабет.

Она взяла монету и внимательно рассмотрела ее. Пальцы Элизабет задрожали. На поверхности монеты было выбито изображение греческого храма с тремя колоннами и темным входом. На фоне храма красовалась большая буква «Е».

– Это же Дельфийский храм! – выдохнула она.

– Точно такую же монету ваш отец украл из музея.

Элизабет силилась понять смысл того, что лежит за всем этим, но утратила способность думать. В ее мозгу словно произошло короткое замыкание.

– Когда… вы впервые показали отцу… эти монеты? – запинаясь, спросила она.

Эйб задумчиво наморщил лоб.