Последний оракул

Две операции – «Уран» и «Сатурн» – были названы в честь двух контрнаступлений, предпринятых советскими войсками в ходе Сталинградской битвы – самого кровопролитного сражения Второй мировой войны, да и вообще в истории человечества. В ней погибло около двух миллионов человек – не только солдат, но и гражданского населения. Поражение немецких войск под Сталинградом стало поворотным пунктом в ходе войны.

Это была славная победа во имя Родины.

Теперь, как и в прошлом, операции «Уран» и «Сатурн» подарят россиянам свободу и изменят ход истории.

Но и на сей раз не обойдется без жертв.

Необходимость – жестокая вещь.

Савина дошла до дальней стены пещеры. Тоннель, ведущий наружу, закрывали взрывостойкие свинцовые ворота – такие же, как те, что были на главном въезде в Челябинск-88, только значительно меньше размером.

У ворот стоял электропоезд, который обычно курсировал между Муравейником и центром операции «Сатурн», пещерой, расположенной на дальнем конце озера Карачай. Старый тоннель проходил под дном радиоактивного озера, в котором бурлил коктейль из стронция-90 и цезия-137, и позволял перемещаться между двумя пунктами назначения, не подвергаясь риску радиационного заражения. Ее так и называли: пещера «Сатурн».

Сейчас этот поезд ожидал Мартову.

Савина забралась в один из закрытых и обшитых свинцом вагончиков. Таких было только два – в начале и в конце поезда. Остальные четыре вагонетки были открытыми и служили для перевозки шахтерского оборудования, различного специального снаряжения и руды.

Когда поезд, постукивая колесами, въехал в тоннель, толстые ворота накрепко закрылись за ним. В тоннеле царила темнота. Путешествие должно было занять пять минут. Пока поезд набирал скорость, Савина пыталась представить себе неимоверный вес воды и скал толщиной в четверть мили, нависших над ее головой.

В советские времена этот регион являлся сердцевиной производства урана и плутония. Раньше здесь находились семь активных реакторов для производства плутония и три фабрики по его сепарации. Сейчас большинство этих мощностей не работали, а те, которые еще функционировали, управлялись из рук вон плохо.

С 1948 года радиоактивные утечки с них в пять раз превысили радиоактивный выброс во время катастрофы в Чернобыле и в ходе всех ядерных испытаний в мире, вместе взятых.

И половина всей этой радиации до сих пор плескалась в озере Карачай.

Уровень радиации на берегах озера составлял 600 рентген в час – вполне достаточно, чтобы получить смертельную дозу облучения, пробыв там в течение шестидесяти минут.

Савина помнила, где именно ремонтники из Озерска нашли грузовик с фальшивым удостоверением доктора Арчибальда Полка.

На берегу Карачая.

Она тряхнула головой. На доктора Полка не было нужды охотиться. Он уже был мертв.

Впереди забрезжил свет. Как надежда на лучшее будущее.

Пещера «Сатурн».

Сердце операции.

15 часов 15 минут

– Что они собираются сделать? – громче, чем нужно было, спросил Монк.

В течение последнего часа они шли вдоль чудесной реки, но не той, на берегу которой им повстречался медведь. Тот бурный поток они перешли вброд благодаря тому, что Монк накидал от берега до берега здоровенных булыжников, и потом двигались вдоль него до тех пор, пока не достигли этой более широкой и спокойной реки, что несла свои воды в гуще хвойного леса.

Монк несколько раз изучал топографическую карту и пришел к выводу, что эта река берет начало на восточных склонах Уральских гор. С западной стороны Уральского хребта дождевые и талые воды стекали в Каспийское море, с этой вода текла в регион, изобиловавший реками и озерами, и в итоге оказывалась в Северном Ледовитом океане.

– То, что замыслили русские, это…

Напуганный резкостью его тона, Константин моргнул.

– Извини, – уже более спокойно произнес Монк.

Он знал, что звук в горах разносится далеко, и сам просил детей говорить только шепотом. Теперь ему пришлось подчиниться установленному им же правилу, хотя в голосе его все равно звучало напряжение.

– Даже я, у которого дыра вместо памяти, понимаю, что задуманное ими – чистое безумие!

– У них все получится, – безапелляционно заявил Константин. – Это несложно. Вопрос простой тактики. Мы, – он указал на Петра и Киску, а затем махнул назад, подразумевая оставшихся там других детей, подобных им, – просчитали все варианты, модели и возможные результаты, используя данные мировой статистики, изучили потенциальное воздействие на окружающую среду и экстраполировали результаты полученных расчетов. Эти планы далеки от безумия.

Монку казалось, что он слышит рассуждения компьютера, а не подростка. Он вспомнил холодную стальную полоску размером с большой палец, закрепленную за ухом Константина. Такие были у всех детей и даже у Марты. В течение последнего часа Константин продемонстрировал ему свои способности производить в уме математические вычисления. Это занятие, похоже, помогало ему обрести душевное равновесие. А Киска показала, как безошибочно умеет определять птиц по голосам и с абсолютной точностью воспроизводить их.