Последний оплот

Военно-революционный комитет Феодосийского уезда.

20 ноября, 1920 год.

16 Ноября 1920 года приказом № 1 была объявлена обязательная регистрация всех бывших военнослужащих Русской армии. 17 ноября, на следующий       день, объявили о регистрации всех иностранных граждан, которые прибыли в Крым за время отсутствия там Советской власти.

20 ноября в Феодосию прибыла Анна Генриховна Губельман.

Её принял сам начдив 30-й дивизии Федько.

– Начдив 30-й дивизии, Федько. Товарищ Губельман? Мне сообщили о вашем прибытии.

–Рада знакомству, товарищ Федько. Но я Анна Генриховна.

–Иван Федорович.

–Иван Федорович, у меня не так много времени. Мне нужен один из офицеров, которого вы арестовали.

–Я?

–Ну не вы, так ваши люди по вашему приказу.

–Мои люди берут только врагов, Анна Генриховна.

–Я вас ни в чем не обвиняю, Иван Федорович. Но ныне к вам случайно попал наш человек.

–Ваш?

–Именно так. Из иностранного отдела ВЧК. Он доложен был уехать из Крыма с кораблями Врангеля, но по странной случайности задержался здесь.

–Его фамилия?

–Я проверила списки и узнала что он среди арестованных, Иван Фёдорович.

–Но вы можете назвать его фамилию?

–Нет. Он отправляется в Константинополь под своим именем. И его никто не должен знать кроме узкого круга людей. Слишком многое поставлено на карту, товарищ комдив. Я даже вам его имени назвать не могу. Или вы сомневаетесь в моих полномочиях?

–Нет. Мне известно кто вы. Говорите, что делать.

–Вам придется отпустить не одного моего человека, а еще 19 офицеров с ним.

–Так много?

–Если там узнают, что среди них есть агент, то пусть подозреваемых будет больше…

Феодосия.

28 ноября, 1920 год.

Анна навестила поручика ночью, чтобы никто не знал о её визите.

–Ты сошел с ума, Пётр! Зачем ты не отправился с флотом из Севастополя?

–Так повернулись обстоятельства, Анна.

–Тебя могли расстрелять. В Феодосии уже расстреляно почти 500 человек. И это еще будет продолжаться. Только прошу тебя, избавь меня от лишнего разговора о жестокости большевиков. Не всем нравится то, что здесь происходит. Но распоряжаюсь этим не я, а товарищ Землячка25 с товарищем Бела Куном26.

–Хорошо я не стану про это говорить.

–Вытащить тебя стоило громадного труда. Либерзон хотел вообще бросить тебя на произвол судьбы. Вместе с тобой освободили еще 19 офицеров. И этого он добился через Москву и лично через Дзержинского.

–Анна…

–Я знаю ради кого ты прибыл в Феодосию. С твоей баронессой ничего не случится. Тем более что она очаровала американского доктора и скоро станет его женой.

–Что?

–А тебя это удивляет? Фарли не беден, занимает положение в Нью-Йорке. Чем плохая партия для Софии Николаевны? И выехать ей будет легче. Ведь ты знаешь, что будет, если наши узнают кто она.

–Она так молода, что…

–Тебе стоит знать о той характеристике, что дали твоей баронессе. Вот слова одного из офицеров дивизии Эрдели: «Нестерпимо жутко было видеть, как к толпе испуганных пленных подскакивала молодая девушка и, не слезая с коня, прицеливалась и на выбор убивала одного за другим. И самое страшное в эти минуты было её лицо: совершенно каменное, спокойное, с холодными глазами»27.

–Это не про Софию.

–А она тебе ничего такого не говорила? Нет?

–Анна, это ложь.

–Нет, Пётр. Ты ведь совсем не знаешь юной баронессы фон Виллов. Это слова одного из её сослуживцев. Он сам это видел и сам дал показания. Без всякого давления. Так что если она станет миссис Фарли – это ей поможет.

–Пусть поступает, как будет лучше для неё.

–Скоро американцы покинут Крым, и супруги Фарли отправятся в Нью-Йорк. Но тебе никогда не нужно подавать о себе вести для баронессы. Запомни это, Пётр.

–А почему?

–Потому, что она не должна знать, что ты жив.

–А если нам придется встретиться случайно?

–Мир слишком велик для вас обоих. Но если это произойдет, то Софию Николаевну нужно будет убрать. Потому не подвергай её жизнь опасности, Пётр.

–Так я служу в ЧК?

–Теперь да. Ведь ты сам сообщил о себе и не пожелал быть расстрелянным с твоими товарищами по оружию. Или я что-то путаю?

Лабунский признал, что все верно.

–Тебе не хочется умирать, Пётр. И это твое желание понятно. Тем более что и твоя вера в Белую идею уже много раз была поколеблена.

–Что же теперь? – спросил он.

–Через неделю ты будешь в Константинополе. Тебя переправят на небольшом судне, как в свое время переправили господина Деева.

–Я с ним там встречусь.

–Возможно. Для начала тебе стоит найти себе там скромное жилье и незаметно прожить около месяца. Внимания к себе привлекать не стоит. Все должны думать, что ты продал некую фамильную драгоценность и существуешь на эти деньги.

–Откуда у меня фамильные драгоценности.

–Пусть не фамильные. Но пара побрякушек вполне могла завестись в твоем кармане за время войны, Пётр.

–А дальше?

–Не стоит тебе загадывать, что будет дальше, Пётр. Наслаждайся тем даром, который тебе оставили. Даром жизни.

Пётр Лабунский подумал в тот миг, что это не так уж и мало…

Глава 19 Чёрное море

Транспорт «Витязь».