Последний оплот

— Это «Вашингтон пост». Звоните им и скажите, что у вас есть самая настоящая сенсация. Они непременно вас выслушают.

Голдман крепко стиснул ее руку, отчего Иду словно пронзило электричеством.

— Вы так думаете? У меня есть шанс? Вы считаете, они в состоянии положить конец этому кошмару?

— Ну разумеется, — успокоительным голосом произнесла Ида. — Я не сомневаюсь в этом, Бен. Я верю, что вы в состоянии решиться на этот шаг. «Ида Голдман, — подумала она. — А что, звучит неплохо. Очень даже неплохо».

Бон Айзек уставился на нее. В его глазах появилось нечто похожее на благоговение. У него были тоже кое-какие мечты и надежды. Но неужели это и в самом деле может случиться? Неужели у этой миловидной женщины есть ответы на все его вопросы? Голдман схватил телефон, стоявший в изголовье кровати, и набрал номер справочной службы.

— Алло! Справочная? Не могли бы выдать мне номер «Вашингтон пост»?

Ида улыбнулась.

— Что, что? — спросил Голдман и затем, зажав рукой микрофон, обратился к Иде: — Редакция или отдел подписки? Что нам нужно?

— Редакция, — скачала Ида.

— Редакция, — проговорил Бен Айзек в трубку. — Так, так. Два, два, три... шесть, ноль, ноль, ноль. Большое спасибо. — Бен Айзек положил трубку, посмотрел на Иду и снова стал крутить диск.

— Два, два, три, — говорил он, работая пальцем, — шесть, ноль, ноль...

— Попросите Редфорда или Хоффмана... Вернее, Вудворда или Бернштейна, — сказала ему Ида.

— Понял, — отозвался Голдман. — Алло! — сказал он в трубку. — Я бы хотел поговорить с Редвудом или Хоффштейном, если можно.

Несмотря на свое невеселое настроение, Ида не смогла сдержать улыбку.

— Ах, вот как? — говорил между тем Голдман. — Что? Ах да, конечно. Благодарю вас. — Он обернулся к Иде: — Они сейчас соединят меня с репортером. — Он ждал, покрываясь испариной. В трубке по-прежнему была тишина, и он обратился к Иде: — Вы и правда думаете, они могут помочь?

Ида кивнула головой. Голдман явно черпал силы от общения с ней.

— Ида, я должен сказать вам теперь всю правду. Я... я уже давно наблюдаю за вами. Я говорил себе: какая красивая женщина. Неужели такой женщине я могу понравиться? Нет, я и не мог на такое надеяться, Ида. И я ничего не мог предпринять, потому что боялся, что меня настигнет прошлое. Много лет назад я обещал кое-что сделать. Это было продиктовано необходимостью. Тогда это было нужно. Теперь это бессмысленно. Это приведет к полному уничтожению...

Голдман замолчал и пристально посмотрел в глаза Иде. Она же, стараясь не дышать, сидела и кусала ногти, очень напоминая влюбленную школьницу. Она даже толком не слушала его признаний. Она хорошо знала, что ей хотелось бы услышать, и напряженно ждала этих слов.

— Я уже старик, — начал Голдман, — но когда я был молодым... Алло! — Он снова направил все внимание на телефонную трубку. Его соединили с репортером.

— Алло! Это Редман? Нет, нет, извините... Да... Ф-фу, я, собственно... — Прикрыв рукой трубку, он снова обернулся к Иде. — Что сказать-то? — пробормотал он растерянно.

— У меня для вас есть сенсационная история, — подсказала Ида.

— У меня для вас есть сенсационная история, — послушно повторил Голдман в трубку.

— По поводу останков бизнесмена, найденных в израильской пустыне, — продолжала Ида.

— По поводу останков бизнесмена, найденных в израильской пустыне, — вторил Голдман. — Да? Что? — Голдман энергично закивал головой Иде, снова прикрыв трубку ладонью. — Они хотят со мной поговорить, — доложил он.

Ида закивала головой с неменьшей энергией. «Наконец-то я нашла его, — говорила она себе. — Голдман — достойный человек». Она поможет ему выпутаться из трясины проблем — не может быть, чтобы он совершил что-то ужасное! — и они будут вместе коротать остаток дней. Наконец-то в ее жизни снова появился человек, ради которого стоит жить. Этот кошмарный Балтимор с его наглыми подростками не будет иметь значения. И медицинская страховка тоже не будет иметь никакого значения. И пенсия. Главное, они обретут друг друга.

— Нет, — говорил тем временем Голдман. — Нет, вы приезжайте ко мне. Да, лучше прямо сейчас. Меня зовут Бен Айзек Голдман, квартира "А" тире четыре двенадцать. — Он продиктовал адрес на Пенсильвания-авеню. — Да, да, приезжайте прямо сейчас.

Голдман повесил трубку. Лицо его покрывала испарина, но он улыбался.

— Ну, как я выступил? — осведомился он у Иды.

Ида наклонилась к нему и крепко его обняла.

— Отлично! — сказала она. — Я уверена, что вы сделали именно то, что требовалось.

Он приник к ней, и Ида повторила еще раз:

— Я совершенно уверена, что вы поступили правильно.

Голдман снова принял прежнее положение.

— Вы удивительная женщина, Ида, — сказал он. — Таких, как говорится, теперь больше не делают. Я очень рад, что судьба свела нас вместе. Я уже немолод, и силы уже не те, но с вами я просто молодею.

— У вас еще есть силы, — сказала Ида.

— Может, вы и правы, — устало улыбнулся Голдман. — Может, все еще будет хорошо.

Ида коснулась пальцами его лба и стала вытирать капли пота.

— У вас буду я, у меня будете вы, — сказала она.

— У вас буду я, а у меня будете вы, — повторил Бен Айзек Голдман.