Последний костер

Из бригады охотоведов было создано три похоронные группы. Работа этих групп заключалась в следующем. Город Норильск стоит в тундре, с одной стороны к городу идет железная дорога из Талнаха, – когда-то знаменитой комсомольской стройки, с другой стороны, из Дудинки, тянется газопровод. Трубы газопровода располагаются на высоте одного метра от земли. И вот в этот конус с севера идут стада оленей. Многовековые миграционные пути пролегали здесь. Олени здесь шли, когда города и в помине не было, и дороги с газопроводом тоже. Вот и сейчас они шли этим привычным путем, осенью – на юг, весной – на север. Некоторые, конечно, переходят через железнодорожное полотно, другие проходят через газопровод, по специальным воротам, а большое количество идет прямо в город.

Да, да, преодолевая страх, следуя вековому инстинкту, отрешенно бредут отдельными группами по городским улицам и дворам.

В городах, естественно, есть охотники. Так называемые охотники. Вот они в азарте, в пылу страсти, загоняют вымученных животных в подъезды, в кладовые, в гаражи, режут их там (называется охотой). Кто-то берет мясо, – редко кто, а в основном вырезают язык, снимают камаса. Всё. Остальное здесь же бросают, и это всё лежит и разлагается, тепло же ещё, хоть и осень. Вот и создавались госпромхозом похоронные команды для сбора по городу останков оленей, вывоза их за город и сжигания. Были случаи, когда протухших оленей приходилось стаскивать с площадки пятого этажа. Такая работа студентам явно не нравилась. Но договор – есть договор. Ближе к осени миграция усилилась, олень пошёл плотнее. Один раз в день останавливался весь транспорт в городе, прекращали работу предприятия, и все выходили на улицы, чтобы выгонять из города оленей. Позднее такую операцию стали проводить два раза в день.

Что было положительное в работе похоронных групп, так это то, что вечерами давали спирт, – руки мыть. Это правильно. Это по душе.

Часть III

Завезли бригаду охотоведов в тундру на барже.

Когда проплывали по озеру Пясина, поднялся шторм. Это было серьезное испытание. Правда, от ребят ничего не зависело, они просто были пассажирами. Баржа болталась на тросу за малым рыболовным сейнером (МРС) как воздушный змей на нитке. Если кто и не страдал морской болезнью, то в этой ситуации застрадал. Все, как есть, переблевались и повымазались в этой блевотине с головы до ног, так как занимались этим непристойным делом, исключительно лежа, не поднимая головы.

Даже на четвереньках было удержаться невозможно, такая была болтанка. Когда же все внутренности были вывернуты на два раза и завязаны морским узлом, просто лежали и до боли орбит пялили друг на друга глаза, судорожно всхлипывали. Видимо жалели, что всё так быстро выблевалось.

Когда вышли с озера, болтанка прекратилась и все повылезали на верхнюю палубу. Были бледные, с дрожащими руками, но с огромным желанием жить дальше. Начали замечать взлетающих уток, перебегающих по тундре зайцев, которых было множество, перепархивающих тундровых куропаток. Вдалеке проплывали косяки гусей, прижимаясь от ветра к самой земле.

Кстати, о малочисленности видов в экстремальных зонах земли.

Действительно, в тундре разнообразие диких животных не богатое. Зато численность особей этих видов существенно отличается от благополучных регионов. Так, например, численность того же зайца беляка в таёжной зоне составляет два-три штуки на километр, а в тундре их на той же площади можно обнаружить до десяти. Но в тайге можно встретить другие виды, – соболь, колонок, норка, белка и прочие, которых нет в тундре. Конечно, по годам эти показатели колеблются, но значительное превышение количества особей одного вида в экстремальных зонах сохраняется.

Выгружались на пустынный берег быстро и весело. МРС дал прощальный гудок и, развернувшись почти на месте, потащил облегченную баржу в обратный путь. Шустро поставили пару десятиместных палаток, у одной из них уже горел костер с огромным котлом воды.

Валеру назначили поваром, – он в армии хлеборезом служил. Своим назначением он был крайне не доволен, но дисциплина в бригаде была строгой, – решения бригадира обсуждению не подлежали.

Несколько дней ушло на обустройство лагеря и строительство вешал'oв – складов, где хранятся туши мяса. Всё это было устроено добротно, на совесть. Чуть поодаль, в отвесном берегу, вырыли приямок, – до мерзлоты, для того, чтобы туда ставить бочки с присоленными внутренностями – печень, сердце, легкие, почки. А совсем в стороне еще один приямок, – туда будем сваливать кишки.

Когда все подготовительные работы были закончены, бригадир произвел следующие назначения: стрелки – три человека, мотористы – три человека. Это вообще счастливчики. Остальные будут работать на таборе – обдирать добытых оленей.

Назавтра началась первая охота. Заключалась она в следующем: стрелок с мотористом уезжали вверх по реке, делали там себе скрадок, как-то маскировали лодку и сидели, ждали.