Последний характерник

Со всех концов обширного края к его западным границам стали стягиваться казацкие полки. Для усиления немногочисленных казацких гарнизонов между Горынью и Случем, откуда наиболее вероятно было вторжение поляков, гетман направил полки Таборенко, Ивана Донца, Яцкевича, Романенко. Из Брацлава к выступлению для соединения с ними готовился Данила Нечай, заканчивая последние приготовления.

Тем временем, Ян Казимир, сохраняя еще остатки надежды на мирные переговоры с запорожским гетманом, выслушав доклад Киселя, направил в Чигирин своего посланника шляхтича Смярковского, профессионального польского шпиона, который застал Запорожское Войско уже накануне выступления в поход. В отсутствие гетмана казацкий полковник Лаврентий Капуста, возглавлявший в гетманской ставке службу контрразведки, не без основания заподозрил Смярковского в шпионаже и он был арестован, а затем казнен. Получив эти сведения, король не стал больше терять времени и 11 мая отдал приказ регулярным войскам к выступлению. Сразу же после этого Фирлей, к которому примкнул великий коронный хорунжий Александр Конецпольский и некоторые другие польские магнаты со своими хоругвями, перешел Горынь, направившись в сторону Заславля. Вскоре Фирлей получил сведения, что туда же движется регулярный казацкий полк Ивана Донца, направленный сюда запорожским гетманом для усиления гарнизонов, расположенных у Горыни. Отправив навстречу Донцу полковников Коссаковского, Суходольского и Рожажовского с приказом сковать продвижение казаков к Заславлю, Фирлей двигался вслед за ним.

К этому времени и Серко закончил формирование и боевое слаживание своего полка, поэтому был готов к выступлению на соединение с основными силами Хмельницкого, которые по его расчетам, должны были сосредоточиться у Староконстантинова. О том, что происходит в приграничной полосе он точной информации не имел и не знал, что там уже хозяйничают не только хоругви Лянцкоронского, но и Фирлея, Остророга и Конецпольского. Тем более в виду общей неясности ситуации Серко и Верныдуб не решили еще как поступить: следовать к Хмельницкому в его гетманскую ставку или присоединиться к нему на марше в районе Староконстантинова.

— Хмель все равно выдвинется к Горыни или Случу, — рассуждал Остап, — там его лучше всего и встретить. А пойди мы сейчас в Чигирин, то пока доберемся к гетману, уже надо будет назад возвращаться.

— Ты прав, — подумав, согласился Иван, — только нам надо бы выступить к границе уже сейчас, ведь регулярных полков в пограничье нет и ляхи просто сметут те гарнизоны, что там оставались на зиму. Тем более, по слухам, Лянцкоронский захватил Бар и теперь со своими хоругвями лютует в его окрестностях.

— А, что померяемся силой с паном брацлавским воеводой? — засмеялся Верныдуб. — Покажем ему, где раки зимуют.

Но Иван не склонен был разделять оптимизм приятеля.

— Ты зря недооцениваешь воинское искусство Лянцкоронского, — серьезно ответил он, — воин это опытный и отважный, хотя звезд с неба и не хватает.

Именно поэтому, выступив из Мурафы к Староконстантинову, он принял все меры предосторожности, направив сильные конные разъезды в северном и северо — западном направлении. Двигаясь без обоза и артиллерии с одним лишь недельным запасом провизии и фуража, охотники продвигались вперед стремительно, однако, Серко избегал крупных населенных пунктов, предпочитая обходить их стороной. Привалы делали в степи или на опушке леса подальше от людских селений. К исходу третьих суток разведчики доложили, что накануне в направлении Звягеля прошел регулярный казацкий полк, которым по рассказам местных жителей командовал запорожский полковник Иван Донец.

— Так это ж наш давний приятель, — обрадовался Остап, — помнишь, мы с ним в Азове три месяца оборонялись от турок и татар?