Последний из Первых Миров - Эпоха Тишины. Том 2 (СИ)

Уже золотой рекой сочился внутрь собора через разрушенные стены и потолки солнечный свет, играюче сверкая на осколках стекла дальше у разбитых стен, пробиваясь через едва заметную, танцующую в воздухе на свету пыль. Весь город залили свет и тепло, которых, возможно, сам Эмонсен не видел уже многие годы, вечно принимая лишь ночь и холод, дарованные местным жителям их покровителем, Правителем Бездны. От тьмы в городе не осталось и следа. Уже весело бегали лучики солнца по доспехам то и дело проходящих по городской площади воинов, теперь привозящих остатки павших товарищей с городских ворот на повозках, ранее принадлежавших квартирмейстерам. Гоклон и Чеистум спокойно стояли перед тем собранием мертвых тел, ожидая окончания поисков погибших, уже готовя для них будущую победную речь. Даже доспехи стоящего неподалеку Думы под солнцем уже не казались такими темными, как обычно, и его темно-синий плащ уже не выглядел так зловеще, будто мантия, распространяющая вокруг себя кромешную тьму. Дума не смотрел только в сторону брата, но не потому, что не хотел, а, скорее, потому, что свет золотистых доспехов последнего слишком его слепил, и крылья за его спиной создавали тень лишь на небольшом участке брусчатки ниже, никак не спасающую брата от того света, вообще ему неприятного.

По правде говоря, название «солнце» для светила нашего мира не совсем справедливо. Я не уверен, упоминал ли я об этом раньше, но я переименовал очень многие вещи в нашем мире для лучшего понимания читателя, сравнив их с тем, что вам уже наверняка знакомо, не меняя названия и образа лишь того, чему в прочих мирах просто нет аналогов. Не говоря уже о том, сколько грубых слов я поменял в своем повествовании для его окультуривания. В нашем мире «солнце» и «луна» выглядят иначе, нежели в вашем мире, как и в нашем мире растут немного другие растения, жидкости могут иметь другой состав, люди используют другую одежду или инструменты труда, и, что самое главное, все расы говорят на совершенно иных языках, смысл слов в которых воспринимается буквально, и иначе анализируется самой душой на подсознательном уровне. В каком-то смысле можно сказать, что я рассказываю вам не совсем точную историю Последнего из Первых Миров, в угоду ее правильному восприятию. Многие вещи этого мира можно назвать вашими названиями только ввиду большого сходства. Ничего страшного. Обычно различия в аналогах незначительны, так что ими можно и впредь пренебрегать.

Обсуждение планов людей на будущую Последнюю Войну между Богами и Археями было уже закончено, но сами Корть и Дума никак не прекращали дискуссий, все же не слишком активных, и даже немного медленных ввиду короткой речи последнего, под которую первый довольно долго пытался подстроиться, в итоге окончательно на это плюнув, и заговорив напрямую и как умел.

— До конца Эпохи Тишины есть еще несколько дней. Раз у нас есть время поболтать, в этот раз я хочу выслушать тебя. Без Проклятья Забвения и амнезии. От начала и до конца. — наконец серьезно кивнул брату окончательно согретый солнцем после недавнего ночного холода Корть.

— Мне больше нечего тебе сказать. — прикрыл глаза вечно холодный Дума. — Я принял сторону Дорана по собственной воле. Мы разделяем одно стремление.

Этот ответ не удивил Кортя, как бы тот не надеялся на нечто более дружелюбное со стороны брата, с которым и без того кое-как смог установить контакт, и до сих пор поддерживал его так же неумело.

— Дилион дала мне право выбора, и я выбрал защиту людей. Но Доран дал мне другой выбор. Посмотреть в глаза тому, кто мне выбора не дал.

— И ты завидовал нам, потому что мы были одарены Первородным Пламенем с самого создания, а у тебя не было даже внутренней силы?

— Возможно. Даже если бы хотел, я бы не смог это вспомнить.

— Но, ведь, поэтому ты ненавидишь нашего Создателя.

— У меня достаточно причин его ненавидеть. У всех нас. — наконец повернул голову к брату Дума. — Но мы нашли себе другого врага.