Последний из Первых Миров - Эпоха Тишины. Том 2 (СИ)

Уже полчаса как с Эмонсена сошла тьма иллюзорной ночи, растворившись по всему городу, как исчезла и сама луна на небе. Шум ожесточенных схваток потонул в идиллии тишины и покоя, как и в золотом свете быстро поднимающегося над городом солнца потонула ночь, на самом деле оказавшаяся ранним утром. Беспокойны были только пролетающие над городом птицы, как и пробегающие по лесу перед городскими воротами животные. Люди появлялись у тех ворот довольно редко, но с завидной даже временам суток постоянной периодичностью. Они забирали с поля боя тела своих товарищей, и относили их на городскую площадь, где последние двадцать минут что-то активно обсуждали между собой их командиры, чаще всего уже не обращая внимания на подчиненных. Тела на площади раскладывались с небольшими промежутками, один за другим, словно кости домино. Сбором тел занимались от силы пара десятков воинов, самых здоровых среди таковых в войске Чеистума. Изначально их можно было назвать войском лишь по той причине, что, пусть они уступали настоящим войскам в количестве воинов, качеством их они многие войска даже превосходили. Но теперь даже у самого Чеистума не поднялся бы язык назвать войском остатки своих воинов. Двадцать человек занимались поиском мертвых товарищей по городу, и еще не больше сорока воинов остановились у центра города, в одном из больших домов, окнами выходящего на главную площадь. Три человека, включая квартирмейстеров и одного авантюриста, уже привезли из Кирпичников обоз с продовольствием на ту же площадь, не слишком удачно скатившись с горы на полном ходу, едва не разбив груз о еще не до конца разобранные перед воротами мертвые кучи.

С поддержкой монстров-помощников Гоклона, важные припасы достигли уже мирно отдыхающих в доме воинов с завидной людям скорость, что максимально упростило работу здоровым воинам, которых изначально командиры помладше хотели отправить на поддержку раненных. Среди раненных почти не осталось современных воинов, и некоторые из них сбежали с поля боя еще в процессе штурма города за воротами. Раненные Демоны не брезговали «лечиться» и притуплять боль алкоголем, как раз простаивающим в некоторых местах дома, сохраненный стеклом бутылок, чего нельзя было сказать о давно уничтоженной жителями еде. Их жилища были едва ли пригодны для жизни, и это вызывало неприятный трепет в сердцах могучих воинов, тем более немного напуганных видом трупов тех жителей в их комнатах, когда они только туда пришли. Все жители в один момент вернулись в свои дома, зашли в комнаты, упали на пол лицом вниз, и просто умерли, расставаясь с удерживающим их волю Черным Пламенем. Их тела было решено вынести за площадь, и сложить в другое место. Мало кто послушался приказа Чеистума «относиться к мертвым с должным уважением», ибо Демоны изначально были не самыми большими гуманистами по отношению к предателям и врагам из собственного человеческого рода. Современные воины были не так критичны в этом отношении, но и воли носить на руках трупы у них было меньше.

В соответствии с ранней просьбой Унзара Чеистуму избежать больших потерь людей в бою при Эмонсене, Бог Смерти планировал вернуть всех погибших при штурме воинов к жизни своим окто, заранее для того взяв на штурм города свое самое сильное тело, с наибольшими запасами внутренней силы. С ним поделился своей кровью Корть, и потраченные Богом на бой с Черным Пламенем силы быстро к нему вернулись, пускай и появившиеся с употреблением той крови чувства в теле мертвеца заставили его с десяток минут переводить дух и восстанавливать дыхание, что было для него особенно необычно, учитывая, что его тело было уже давно мертво. Корть уверенно заминал конфликты своих воинов и Богов, связанные с деятельностью его брата, пока сам Дума, стоя всего в паре шагов рядом с братом, молча вглядывался в ряды тогда еще медленно уходящих в дома, чаще всего воодушевленных видом обоих Археев впереди, Демонов. В домах те до сих пор обсуждали между собой смысл действий своего бывшего командира, которого до сих пор до предела уважали, и возвращению которого союзником, как прежде, очень радовались.