Последний из Первых Миров - Эпоха Тишины. Том 2 (СИ)

Едва заметный от сил врага свет Зеленого Пламени еще сопротивлялся непроглядной тьме Черного Пламени Думы, рождая в его глазах удивление, пусть и не развеивая в них тьму. Удар врага был принят девушкой в присяде на меч, удерживаемый справа за рукоять, а слева рукой толкаемый в кромку клинка. Ее сил было недостаточно, чтобы отразить всю его мощь, и инерция бросила ее на колени, с чем сами их мечи застыли в воздухе под давлением рук своих хозяев. Лицо девушки выглядело ужасно, будто сама она была уже не человеком, а настоящим монстром, до жара во всем теле кипящим от злобы и ненависти, чуть приоткрыв рот, открывая своему врагу злобный оскал. Кровь покрывало все ее тело от груди до живота, неумолимым потоком бегущая из будто разлома своего тела под формой, вызванного прикосновением к ней плотных сгустков пропущенного при ударе вниз Черного Пламени. Ранение лишь выглядело страшно, но в действительности было не слишком серьезно, пусть и при ранении плеча грозило Кайле возможной смертью от кровопотери. Нечто белое под кровью краешком выпирало из левой части ее груди, где и собрал большую свою мощь удар Думы. Внутренние органы и важные кровеносные сосуды, в отличии от того ребра, были не задеты. Если бы она могла быстро перевязать себя, остановить кровь и обработать рану…Но она не могла. У нее просто не было времени, и уже почти не было сил.

Хватка меча Думы крепла с каждой секундой, пускай само оружие его еще не двигалось, тем более не способное быть отброшенным назад даже всей силой Кайлы. Силы покидали руки Кайлы, и оружие ее врага постепенно приближалось к ее голове, взор злобных глаз которой еще был устремлен только в глаза ее врага, все еще больше всего на свете желая его смерти, но уже не способный даже сопротивляться его силе. Дума не боялся злобы Кайлы. В нем уже не было ничего от человека, и его взгляд точно человеку не принадлежал. Это был одержимый злобой монстр, желающий убивать, ломать судьбы, весь мир скрывая под пеленой своей ненависти к нему, отвергнувшему бывшего героя людей, сделавшего из него врага собственного рода. Он был слишком расчетлив, чтобы мучать своих жертв, и всегда наносил удары мечом лишь с целью убить врага. Даже теперь он жал на оружие со всей своей силой, возвышаясь над Кайлой с и без того немалым преимуществом, постепенно со звоном сдвигая ее меч вниз, готовясь в любой момент нанести ей последний удар. Заливая плечо девушки кровью, поврежденная рука Тиадрама прижала ее к груди юноши, и с тем, ударом будто новой надежды, вспышкой Красного Пламени меч из его правой руки ударил по мечу Думы снизу, останавливая его движение. Его глаза уже не горели никаким Пламенем, и даже злоба Кайлы быстро испарялась вместе с ее силами. Ее все больше поглощали печаль и боль, а с тем на глаза ее медленно наворачивались слезы отчаяния. Она больше не видела надежды на спасение, и только печальнее был в ее размывающихся слезами глазах образ Пламени ее друга.

— Прости, любимый. — тихо шептала она, опустив глаза, теперь не выдерживая взора смерти сверху Синего Пламени глаз своего палача.

Слезы бежали по ее щеке, и руки ее уже начали медленно опускаться.

— Ты не должен был…умереть здесь из-за меня.

— Время умирать еще не пришло. Не этого я тебе обещал…

С хрипом он дышал совершенно сбито и тяжело, с каждой секундой только сильнее нажимая на оружие, сдерживая натиск Думы, левой рукой крепко обнимая Кайлу между раненным плечом и грудью, лишь бы не нажимать на ее раны. Недавно он думал, что может позволить умереть себе. Пускай так, но он не мог позволить умереть Кайле, и вовсе не для того он ее встретил, чтобы так просто все потерять. Красное Пламя на его мече гасло, с чем гасло и сознание. Лишь крохотная часть его сил уцелела, и он с самого начала боя ждал момента, когда сможет использовать их с максимальной выгодой. Так, как его учил Серпион. Он чувствовал жар, что все время приближался к месту схватки откуда-то издали, подкрепляя его последней надеждой. Он был уже совсем рядом. Перед самыми дверьми собора.

— …Давай, чтоб тебя! — со всей своей злобой мелькнул остатки Красного Пламени в глаза юноша, с криком окончательно теряя сознание.