Последний из Мраксов

– Я не помню, как себя ведет Гарри. Не помню себя ребенком, – откровенно признался Поттер. – Внешность одна и та же, но Рон с Гермионой мигом поймут, что что-то не так. Помоги мне освоиться и стать самим собой.

– Я скоро отправляюсь в Хогвартс, – после недолгих раздумий сообщил Блейз.

– Да, знаю. И школа будет очень хорошо защищена теперь, но у меня есть союзники. Ты сможешь покидать Хогвартс и заниматься со мной.

– Ох, ну почему с тобой так сложно всегда, – вздохнул Блейз, опуская лицо на руки. – Мы сбежим из школы в этом году, так надо понимать твою просьбу?

– Мы?

– Ты сказал, что мой Гарри будет вынужден оставить Хогвартс и, видимо, весь магический мир. Побег произойдет в этом году, и ты заменишь его, так?

– Мы? – еще раз повторил Най.

– Конечно, я пойду с ним, – выдохнул Забини. – Я же люблю его!

***

В поместье стояла гробовая тишина, когда Гарри в него вернулся. Беседа с Блейзом вышла какая-то не хорошая. Он добился помощи, которая ему и была нужна, однако недосказанности, признание Забини, а так же осознание того, что в ответ на помощь бывший любовник получит смерть, угнетали его. Гарри хотел плюнуть на все, запереться в своей комнате и не выходить несколько дней, быть может, порыдать в подушку, выпустить свою злость и отчаяние. Он ненавидел свою жизнь. И виноват в этом был Волдеморт.

Все в жизни Гарри всегда вертелось вокруг Марволо и его чувств. Ненависть-любовь Волдеморта сводила с ума их обоих, заставляя делать вещи, которые они никогда не сделали бы, если бы речь шла о ком-то другом. Поттер поднялся к себе и яростно захлопнул дверь спальни перед носами Долохова и Вишневецкого, которые попытались обсудить с ним какие-то дела. Рабастан оставил объект наблюдений еще на лестнице, сразу поняв по его измотанному лицу, что никуда они уже сегодня не пойдут.

– Я принес каталог мебели! – крикнул из-за двери Тони. – Разве мы не собирались обновить обстановку в доме?

Старый друг потоптался немного у дверей, ожидая ответа. Однако в комнате царила тишина. Он вздохнул и ушел, утянув за собой и вампира. Поттер прислушался к шагам в коридоре. Гарри хотел тишины и одиночества. Ему сейчас было точно не до ремонта в поместье. И дело было даже не в деньгах, которые можно было бы выделить. Он тяжело вздохнул и прошел к трюмо, стягивая с себя украшения. Однако домашние сегодня явно не хотели оставлять его одного. Моргана нетерпеливо ожидала своего своенравного потомка, удобно разместившись в картине.

– Ты подумал над моим предложением? – нетерпеливо потребовала ответа она.

– Да, – ответил Поттер, пожав плечами. – Я уже десять лет мечтаю вылечиться, мне не сложно дать Мерлину прощение.

Ведьма торжествующе усмехнулась.

– Отлично! Тогда вы непременно должны встретиться в ближайшее время.

– Хоть завтра, – отмахнулся от нее Певерелл и накинул на портрет снятую мантию.

Он немного подумал, а потом заглянул в соседнюю комнату. Видеть Волдеморта одновременно и хотелось, и не хотелось. Это было занятное чувство, потому что Марволо раньше хотелось видеть всегда. Однако конфетная любовь определенно не могла существовать между ними. Их чувства были гранью острого ножа. Может быть, хорошо, что в итоге все сложилось так, как сложилось, иначе могло бы стать еще хуже. Темного Лорда не оказалось ни в спальне, ни в кабинете, и Гарри бросил попытки найти его. Не хватало ему еще носиться по дому в поисках любовника.

Молодой мужчина упал на постель, так и не раздевшись, и вскоре задремал. Ему снился Париж шестидесятилетней давности. Регулус, совсем молодой в смешной лиловой мантии пил огневиски с кем-то на спор, а Найджелус Певерелл, девятнадцатилетний воротила магического мира, брезгливо морщился и ругался. Ссора быстро переросла в драку, как у них не раз бывало в начале отношений. Блек сказал что-то отвратительное и со всего маху бросил в любовника бутылку. Она угодила в лоб, и от боли на глазах Гарри выступили слезы. Он мгновенно проснулся и схватился за раздираемую болью голову, которая после пробуждения неожиданно заболела лишь сильнее.

Гарри провел рукой по лбу и на ладони остался след от крови. Шрам набух и пульсировал. Поттер мгновенно понял, что происходящее резко отличается от тех случаев, когда шрам болел из-за гнева Лорда. Тому было больно, с ним что-то случилось, именно поэтому ментальные щиты, установленные много лет назад с таким трудом, пали. Хотя, должно быть, понадобилось какое-то время, чтобы уничтожить их.

По щелчку пальцев перед постелью появился домовой эльф.

– Где Марволо? – потребовал ответа Гарри. Домовики продолжали звать так Темного Лорда, не смотря ни на что.

– Его нет в поместье, – испуганно сказал эльф.

– Найди его! – закричал Поттер, вскакивая с постели.